«Как они вообще смогли вырастить здесь Ашны?» – подумал Маркус и с подозрением обратил внимание на огоньки. В них будто чего-то не хватало, но ухватить эту мысль, витавшую где-то рядом, не удавалось.
Справа послышался глубокий вздох и три последовательных щечка пальцами.
– Послушай, – умеренно спокойно начала девушка. – Я понимаю, что вид завораживает. Сама долго не могла оторваться, но если ты не хочешь покрыться румяной корочкой, нам надо бы войти в дом.
– Да, согласен, – ответил ее очнувшийся от завораживающего зрелища спутник и, повернувшись на голос, двинулся в нужную сторону.
Девушка стояла у открытой двери жилого здания, не отличающегося совершенно ничем от тех, вдоль которых они шли сюда. В слегка пугающем нетерпении она сжимала в руке связку ключей и, ни разу не прикрыв карих глаз, пристально наблюдала за приближающимся человеком.
С каждым шагом Маркус погружался в непонятное поле безумия и злости, витавшее вокруг своей провожатой и ощущал, как температура заметно повышается. Он почувствовал, как по лицу стекли две капли пота, а рубаха под кожаным жилетом прилипла к телу. По виду девушка так же страдала от излишней жары, о чем говорили ее намокшие волосы и покрасневшее от давления лицо.
– Заходи в дом! – громко выкрикнула она.
Маркус, выращенный под нескончаемыми выкриками приказов командира в академии, в иной ситуации даже не шелохнулся бы, услышав ее повышенный тон. Однако, подкрепленный чистой ненавистью в глазах и тяжелым прерывистым дыханием, он дал понять, что гораздо безопаснее будет выполнить приказ, не вступая в намеренную словесную перепалку, как он поступил бы, будь на ее месте старший по званию.
Войдя в дом, он сразу же почувствовал внутри холодный воздух и поспешил заполнить им легкие. Мельком взглянув на главную комнату, Маркус сразу узнал совершенно рядовое, небольшое по площади имперское жилье со стандартной деревянной мебелью в строгих и четких, подобно мышлению военного, углах и идеально ровными стенами с прикрепленными к ним трубами для паровых ламп. Кругом царила по-армейски особенная чистота и порядок, что вдалбливалась в головы курсантов с самого начала обучения.
Маркус