А в окнах теплятся едва
Домов отчаянные души.
Но только свет в них, как слова, —
Всё неразборчивей и глуше…
«Бьёт в лицо сырой крупой…»
Бьёт в лицо сырой крупой,
Вязнет кашей в горле…
Так и кажется порой —
Здесь и воздух спёрли…
Снег раздулся и осел —
Не пером ли ткнули.
Сквозь дворы – как на расстрел —
Под сосулек пули.
Ну а если повезёт,
Левел пройден гладко, —
Бьёт контрольным гололёд —
Жёсткая посадка.
Там поднялся – здесь упал.
Каждый занят в треше.
С Новым годом, экстремал, —
Петербуржец пеший!
Рождественское на Кузнецовской
Накроет месяц ледяной
Весь двор студёным светом
И покачнётся надо мной,
Задев звезду при этом,
Она, как спичка, вспыхнет вдруг,
Сорвётся и в паденье
Всё озарит собой вокруг,
Преобразив в мгновенье,
И, исчезая между крыш,
Вновь поспешит в надежде —
Туда, где ты ещё не спишь
В яслях… Как жизнью прежде.
Неспешный снег
Я. Власовой
Волшебная погода для волхвов.
Он опадает – медленно и нежно,
Как осенью с деревьев их покров,
Как звёзды – полноводной ночью вешней.
Он укрывает город до поры
И, моего едва касаясь слуха,
Благословляет скверы и дворы
Той тяжестью, что в сердце – легче пуха.
И с каждым вдохом ярче становясь,
Как будто ослепительней нет тайны, —
Приоткрывает ту простую связь,
Где все несовпадения – случайны.
Июль 20:17
А. Перловскому
затхлая эра анабиоза
смысл обитаемости утерян
роза упала на лапу церроза
veritas сгинула бредом в холере
местность полна окончательным штилем
даже в бг ни намёка на чудо
лишь паруса над ржавеющим шпилем
полнятся воздухом из ниоткуда
Тёмные сады
Захлёбываясь от дождя,
Сады темны и первобытны.
И – словно в бездну в них входя —
Вдыхаешь ливень ненасытный.
И, увлекаем дальше, в глушь,
Вдруг с детским ощутишь испугом:
Он рядом, здесь, – черней, чем тушь, —
Дремучий, самый дальний угол,
Где звук молчания достиг,
Дрожа на листьях влажной тайной,
Которую спугнёт чрез миг
Еловой лапы взмах случайный.
«Ядовитая зелёнка…»
Ядовитая зелёнка
Зимнего в Неве.
Перспектива-киноплёнка,
Замерев в глазах ребенка,
Тает