– Давай, зайдём сюда. Я хочу тебе сделать подарок, Ника, – Саша нежно приобнял свою девушку за плечи во время прогулки по Невскому, и молодые люди зашли в очень большой книжный магазин.
В нотном отделе Саша сказал:
– Мне очень нравится смотреть, как ты играешь, моя Ника… Я бы хотел, чтобы ты продолжала заниматься. Выбери ноты, которые тебе нужны, я хочу их тебе подарить.
Вероника была очень тронута таким романтичным проявлением чувств со стороны Саши, казавшегося ей до этого не просто абсолютно прагматичным, а иногда даже чересчур циничным. Самым удивительным и приятным открытием для неё являлся тот факт, что её возлюбленный ценит в ней качества, которые многие из её близких воспринимали как «странность» или чуть ли не ненормальность. Хотя у Вероники было достаточно нот и практически не было возможности играть, так как они почти постоянно жили у Саши, она с благодарностью выбрала пару сборников на память об этом выдающемся дне.
Пресс Любви
В отличие от некоторых из своих подруг, юная Вероника не могла себя представить в роли жены или матери: ни той ни другой она просто напросто не хотела бы быть. Соответственно, в её миропонимании полностью отсутствовала категория «муж». Она никогда не могла ответить на вопрос: «каким бы ты хотела видеть своего мужа?» Точнее её ответ мог бы быть только таким: «Никаким». Даже идеальных Мэта или Рагнара она не могла себе вообразить в архаичном формате «мой муж». О, да, она хотела бы иметь с одним из таких мужчин романтичные отношения. Но «муж» в её сознании был чем-то вроде третьей руки. Может вроде оно и неплохо в чём-то, но как это использовать – совершенно непонятно.
После того, как Саша столь значительно изменился, и их отношения и образ жизни с каждым днём всё сильнее становились похожими на гражданский брак, Вероника стала задумываться над тем, что вероятно в конце концов встанет вопрос об узаконивании, так сказать, статус кво.
«По-видимому, это мой крест…» – размышляла теперь Вероника, глядя на Сашу, стоящего перед зеркалом и с отчаянием в голосе описывающего свои планы по борьбе с залысинами. Большим умом Саша не блистал, увы, и Вероника это понимала.
Вскоре Вера с ужасом выяснила, что беременна.
«Какой кошмар! Теперь ничего хорошего меня в жизни уже не ждёт… Мне придётся безвылазно сидеть дома с ребёнком, а Саша будет беззаботно порхать, как и прежде, и помощи от него не дождёшься…»
Ужасно было всё. И сам процесс беременности с отрастанием уродливого живота, и необходимость прервать учебу на период родов и кормления, и всё потом… Юная Вероника абсолютно не представляла себя в роли матери и категорически не хотела ей становиться. Было ясно, что надо быстрее бежать к врачу и делать аборт.
Однако, Вероника не могла не поставить