– Может, вечерком соберемся нашей компанией? Мы давно вместе не выбирались за пределы театра, все работа да работа, – предложил Володя. – Год недавно начался, а все вымотались в конец. Как думаешь?
Я кивнул и ответил что-то про то, что неплохая идея, но в сказанном отсутствовало желание. Пришлось добавить, что предложение хорошее, и оно мне понравилось, но лучше отложить его на другой день, а сегодня я занят. Мне вовсе не хотелось обидеть друга, но в моей жизни происходят события, о которых лучше было умолчать, и не травмировать очередную мужскую психику.
– Да меня и жена не отпустила бы. – Володя махнул рукой. – Ей не нравятся посиделки после работы, говорит, что дома почти не бываю, дочь не узнает родного отца без грима.
Он еще долго рассказывал о своей семье, о жене, о дочери, как он их любит. Что порой жена безосновательно его ревнует к работе, к сцене, что выходных дней, проведенных с семьей, можно на пальцах сосчитать. Володя тяжело вздыхал, но в его словах не было ни злобы, ни отчаяния; он с пониманием относился к происходящему. Приходилось крутиться, дабы прокормить семью, покупать красивые платьица и игрушки дочке, и что нет ничего чудесней ее улыбки взамен подарку. Он с такой нежностью описывал, как маленькие ручонки обвивают его шею, крохотный носик утыкается в щеки, а губки целуют папу. И мужчина готов ради своей семьи на любые жертвы, хоть пешком до Луны или камни грызть зубами. Я слушал его рассказ, продолжая прятаться за створками, а сердце разрывалось на части. В какой-то момент я ощутил желание закрыть уши руками или попросить Володю остановиться и не продолжать разговор, взять и закричать, что эти слова раздирают мне душу. И как последний удар прозвучало заключение от Володи, что я свободный счастливчик, наслаждающийся холостяцкой жизнью, но скоро и меня скрутит любовь.
Я вцепился в створки и не своим, до тишины хрипловатым, голосом, произнес:
– Я уже в отношениях… Как бы…
Так и произнес «в отношениях». Потом еще вторично повторил это, пробуя фразу на вкус. «В отношениях» – вкус своеобразный, но до сих пор не понятно, нравилось мне или нет. Больше походило на экзотическое блюдо, которое я никогда не пробовал, но имел о нем представление.
– Значит, и на тебя красавчика нашлась колдунья! Уж я думал, что ты не женишься никогда.
– Почему ты так решил?
– За тобой целая вереница девчонок бегает, – он усмехнулся. – Поди глаза разбегаются от выбора?
Я немного опешил от вопроса. Когда речь заходила обо мне и женщинах, я превращался в стойкого оловянного солдатика, выдерживал однотипные вопросы,