Она сейчас в рассвете, полном сил.
Ростовщики проявят одобренье,
Их радуют, кто платит по долгам.
Лишь для тебя твоё перерожденье,
Себе воздай десятикратно сам.
Стань в десять раз счастливее чем есть,
Себя десятикратно повтори.
И смерть тогда, убавит свою спесь,
В потомстве обретешь бессмертье ты.
Уйми свой норов, слишком ты красив,
Чтоб сделать прах, наследием своим.
Sonnet 7
Lo in the orient when the gracious light
Lifts up his burning head, each under eye
Doth homage to his new-appearing sight,
Serving with looks his sacred majesty;
And having climbed the steep-up heavenly hill,
Resembling strong youth in his middle age,
Yet mortal looks adore his beauty still,
Attending on his golden pilgrimage:
But when from highmost pitch, with weary car,
Like feeble age he reeleth from the day,
The eyes (fore duteous) now converted are
From his low tract and look another way:
So thou, thyself outgoing in thy noon,
Unlooked on diest unless thou get a son.
Когда с востока перейдет в зенит,
Главой своей Святое Божество,
Всяк свет его тогда боготворит,
Служить готов величию Его.
Взобравшись на крутой небесный холм,
В рассвете сил, теплом нас одари́т.
И каждый смертный боголепьем полн,
Когда Его движенье в небе зрит.
Но только лишь к закату станет путь,
Лишь жар в горнилах начинает тлеть,
Никто не хочет на Него взглянуть,
К чему на угасание глядеть…
Так ты, оставив полдень своих дней,
Без сына, не продлишь судьбы своей.
Sonnet 8
Music to hear, why hear’st thou music sadly?
Sweets with sweets war not, joy delights in joy:
Why lov’st thou that which thou receiv’st not gladly,
Or else receiv’st with pleasure thine annoy?
If the true concord of well-tuned sounds,
By unions married, do offend thine ear,
They do but sweetly chide thee, who confounds
In singleness the parts that thou shouldst bear;
Mark how one string, sweet husband to another,
Strikes each in each by mutual ordering;
Resembling sire, and child, and happy mother,
Who all in one, one pleasing note do sing;
Whose speechless song being many, seeming one,
Sings this to thee, «Thou single wilt prove none.»
Есть музыка в тебе, что так печальна,
Но разве ум враждует с красотой?
Любить лишь одиночество – банально,
Как путать радость с грустью и тоской.
Не потому ль божественные звуки,
Женитьбы слух твой нынче не влекут,
Что спутал ты свиданья и разлуки,
Ушам твоим они укоры шлют.
Звучание той музыки прекрасно,
Довольно нежность глупо раздавать,
И тратить, что даровано напрасно.
Ведь Cын, Отец и Всеблагая Мать,
Уже сейчас поют тебе о главном —
Увянешь в одиночестве бездарном!
Sonnet 9
Is it for fear to wet a widow’s eye
That thou consum’st thyself in single life?
Ah! if thou issueless shalt hap to die,
The world will wail thee like a makeless wife;
The world will be thy widow and still weep,
That thou no form of thee hast left behind,
When every private widow well may keep,
By children’s eyes, her husband’s shape in mind:
Look what an unthrift in the world doth spend
Shifts but his place, for still the world enjoys it,
But beauty’s waste hath in the world an end,
And kept unused the user so destroys it:
No love toward others in that bosom sits
That