кедром
и скисшими финиками.
САРА: Лежи так, не двигайся! Я хочу тебя сфотографировать.
ФРАНЦ: Смотри, Отелло вернется.
САРА: Да то искусство! Давай, верни взгляд, такой, знаешь, как на морфии.
ФРАНЦ: Мечтательный.
САРА: Возвращай!
И девочка прыгала с фотоаппаратом.
Ставни поскрипывали,
но, в целом, было так тихо, что был слышен песок,
иногда ветром чуть поскребывающийся о ставни,
как робкий,
приятный лакей.
Деликатный
ливанский песок.
Какой же будет Дамаск?
О, господь, если эта твоя земля,
земля Египта, Финикии и Рима,
где мне искать свою?
А, может, то и не зной —
концентрат жизней и судеб:
от тощего греческого послушника
до советника фараона
с огромным
ляпис-лазуритовым скарабеем,
выбритым черепом
и десятком промасленных париков.
ФРАНЦ: Выходи за меня.
САРА: Прям сейчас?
ФРАНЦ: А что, найдем церквушку, сделаем подарок, они нас на радостях и обвенчают.
САРА: А потом – что? Оденешь меня в абайю?
ФРАНЦ: Обязательно. А еще раздобуду нам самолетик, и займемся раскопками в пустыне.
САРА: Как в прошлый раз?
ФРАНЦ: И как в прошлый – тоже.
САРА: Умеешь водить самолеты?
ФРАНЦ: Научусь.
САРА: А я?
ФРАНЦ: А ты – женщина.
САРА: Вот – укушу.
ФРАНЦ: Хорошо.
САРА: Хорошо – кусай или хорошо – летай?
ФРАНЦ: Я не определился.
САРА: Да, я согласна. Только как, если я больше с девочками?
ФРАНЦ: А они будут общими.
САРА: Разводиться будем, как поделим?
ФРАНЦ: Дурновкусие это, так надолго себе девочек заводить. Но я щедрый – отдам.
САРА: А ты мальчиков – вообще?
ФРАНЦ: Вообще. Сара.
САРА: Ну, хорошо-хорошо. Просто… и мальчиками можно было б обмениваться.
ФРАНЦ: Это вы без меня.
И горячее тело в испарине прыгнуло и прижалось
везде.
ФРАНЦ: А! Уйди, печь!
САРА: Хорошенькое начало семейной жизни.
ФРАНЦ: Уйди от меня, нечестивая!
САРА: О, как заговорили! А я задушу!
ФРАНЦ: Тихо! Слышишь? Это Хайке. Хайке идет, давай, двигай попу, слезай с меня.
САРА: Так он встал.
ФРАНЦ: Ну и черт с ним, в такое пекло. Иди давай, баранину убирай.
И большая, вспотевшая Хайке вернулась домой.
Маленький черный араб удрученно моргал на большую белую женщину,
заливавшую его
потоками
плохого французского.
ФРАНЦ: Хабиби, батты ышраб.
АРАБ: Айяааа! Хайе!
Спасенно встрепенулся маленький араб,
начав изливать душу.
ФРАНЦ: Ah non! Ля-а афхам. Асэф.
АРАБ: Афуан. Мин фадлак.
И протянул флягу.
Фляга пахла родником.
Жестом