Ах… снова стало обидно и тоскливо.
II
Меня ждали в уже знакомом бюрократическом здании, на этот раз на четвёртом этаже, куда пропуском служил мой конверт и письмо. Там своего гостя встретили парочка барышень в довольно дорогих костюмах (в отличие от тех, в которых были одеты девочки с первого этажа), я снова заполнил какие-то бумаги, после чего мне предложили выбрать метод самоубийства. В долю секунды в мозг вдруг вонзился страх, но то ли от того, что само самоубийство должно было произойти только через месяц (отчего-то казалось, что это очень-очень далёкое будущее, которому не суждено случиться), то ли от перспективы наслаждений я забылся, прогнал от себя страх и ужас и задумался.
Какой же способ лишения себя жизни выбрать?
– Толпа требует зрелищ, – сказал мне седовласый мужчина, стоявший перед окном и разглядывающий толпу людей, пытающихся попасть в бюрократическое здание, дабы подать прошение на социальную помощь. – Нам надо составить афишу, где нужно описать метод твоего самоубийства. И чем краше и захватывающей оно будет, тем дороже станут билеты, посещаемость вырастит, а твои утехи удвоятся.
Прозвучало жутко, невероятно жутко. А безразличный голос седовласого мужчины вонзился колом в моё сердце – простой конвейер, просто конвейер человеческих жизней и смертей. Боже мой! Как же от этого становилось страшно… может, недаром человечество идёт широкими шагами к своему логическому завершению? Почему, почему то, что произошло каких-то половину века (а, может, и больше) назад, когда грешники окунулись в мир кошмаров наяву, не послужило уроком для моих современников? Если та история действительно имела место, то почему бы не вести правильный образ жизни, возвести мораль и духовность на пьедестал? Жалкие… жалкие люди, держащиеся на последнем волоске от полного уничтожения, они всё равно продолжают поглощать друг друга, растерзывая и пожирая.
Но чем лучше я?
Ради каких-то мгновенных удовольствий, предоставляю озверевшей толпе то, что они хотят видеть, отчего их глаза наливаются кровью, а в мозгу появляется мысль о том, что происходящее в порядке вещей.
Но опустим этот морализм, не ради него Вы читаете мои воспоминания о будущем.
Было не по себе выбирать метод собственной казни, поэтому мне помогла молодая профурсетка, которую седовласый мужчина посадил якобы ему помогать. С широкой улыбкой на лице она начала выдавать всё, что приходило в её засохший некогда мозг. Стало даже как-то нелепо, захотелось уйти. Седовласый мужчина кивал головой, после чего остановился на том моменте, когда мне предлагалось отрезать себе руку тонким керамическим ножом, затем вырезать на груди и животе рекламу спонсора (хотя, как сказал седовласый мужчина,