Информируя И. А. Зиновьева (01.11.1901) о «плавании на “Корнилове”» А. Адамов сообщал, что, по его мнению, в круг портов, посещаемых нашими торговыми судами в Персидском заливе, следовало бы также включать Линге, Бахрейн и Кувейт (96)
Рассказал А. Адамов и о двух «весьма прискорбных для российского престижа на Персидском заливе инцидентах». Хотя и были они сугубо протокольного характера, но вполне могли повлечь за собой негативные последствия политического порядка – образовать зазор в налаживаемых Россией связях с арабами Прибрежной Аравии. «При открытии новой линии, – писал он, – имеются в виду, прежде всего, торговые цели, но на Востоке торговля и политика идут рука об руку и тесно связаны между собой». Руководству РОПиТ при посылке своих пароходов в Персидский залив необходимо считаться с этим обстоятельством. В противном случае может повториться то, что имело место в Маскате, где «Корнилов», согласно инструкции, «салютовал флагу местного правителя». Однако с нарушением тамошнего протокола: девятью выстрелами вместо положенных двадцати одного. Инцидент приобрел широкий резонанс еще и потому, что во время первого захода «Корнилова» в Маскат по пути в Залив, когда он салютовал султану тремя выстрелами, маскатские чиновники обстоятельно ознакомили капитана русского судна с церемониалом салюта. Подчеркнули, что 21 выстрел из орудий означает, что иностранное государство, которому принадлежит судно, признает султана Маската как независимого правителя. Меньшее количество выстрелов воспринимается как игнорирование данного статуса со всеми вытекающими из этого негативными последствиями политико-дипломатического характера со стороны местных властей в отношении государства, судно которого пренебрегло нормами протокола. Притом, заметим, в самом чувствительном для арабов Прибрежной Аравии тех лет вопросе, связанном с их суверенитетом. Понятно, что на салют нашего парохода ответа не последовало. Инцидент удалось уладить с помощью французского вице-консула. На условиях, что ответ на приветствие русского судна последует после того, как оно повторит салют, сделав 21 выстрел. Говорить о том, отмечает А. Адамов, как известие об этом досадном инциденте, с какими прикрасами и преувеличениями, англичане немедля разнесли по всему Персидскому заливу, вообще не приходится.
«Бросался он в глаза» и пробрел повышенное звучание еще и потому, уведомлял посла в Константинополе А. Адамов, что «пришедший в тот же день, но гораздо позже нас, английский крейсер “Pomone” немедленно же получил ответ с местного форта на свой салют в 21 выстрел».
Другой, «еще более обращающий на себя внимание инцидент, – писал А. Адамов, – имел место на буширском рейде». Дело было так. «Офицер с английского крейсера “Marathon”, вернувшийся из Кувейта на