– Рав верит, что Зур передаст большой привет людям из будущего, таким, как он сам, почти совсем не имеющим на своей кожи красивой и густой шерсти! – Это уже старый охотник успел сказать пустому месту, где только что находился Зур.
Мгновение – и Зуранов оказался в своём офисе, в абсолютной темноте. Он на ощупь нашёл выключатель. Свет загорелся, и Алексей увидел на журнальном столике остатки пиршества: недоеденную колбасу, пустые бутылки, окурки… Брошенную на кресле мужскую и женскую одежду. В пиджаке лежал паспорт на имя Забелина Антона Григорьевича, две сотни рублей с копейками, автобусный билет… Сумочку, да и одежду Жанны, он узнал – и всё понял.
Он криво усмехнулся. Совсем недавно он потерял обезьяну Тан, и вот теперь, получается, что и с миловидной и разбалованной киоскершей Жанной ему придётся расстаться. Таких поступков Зуранов не намерен прощать. Никогда! «И ломать свои кулаки о рожу некого Забелина не намерен. Он-то причём, если …».
Всё он понимал, кроме одного. Каким образом здесь осталась одежда двух сексуальных партнёров? Скорей всего, они сейчас находятся в соседних комнатах. Зуранов внимательно осмотрел буквально весь офис, даже шкафы, и места, где можно было спрятаться или спрятать трупы. Никого и нигде. Алексей подошёл к входной двери. Она была заперта. Но ведь ключи от офиса остались в сумочке Жанны. Значит и они, эти люди, как и он, Зуранов, путешествуют в двух, а может быть, и нескольких мирах. Сыщика такое предположение порадовало. Что ж, возможно, он не один… такой.
Его внимание привлекло большое зеркало, висящее прямо тут в большой комнате, в приёмной офиса детективного агентства «Портал». Зуранова поразило то, что, на сей раз, он явился в будущее, в двадцать первый век, не голым: на его плечах висела шкура росомахи, ниже пояса – набедренная повязка, и самое странное – в руках дротик. То самоё короткое копьё, к которому несколько минут тому назад он прилаживал наконечник.
Зуранов сел на диван, который не успел стать траходромом, и закурил. Тут, на журнальном столике, имелись и дешёвые сигареты с фильтром, и зажигалка, да и пепельница, наполненная окурками.
Ещё стояла короткая летняя ночь, но уже светало. Жизнь, как всегда, ставила перед Алексеем множество вопросов, на которые он часто не мог ответить. Да и вряд ли, даже и знаменитый мифический Шерлок Холмс смог бы объяснить, почему на сей раз Зуранов «нарисовался» здесь не только в одежде дикаря, но и с дротиком в руках.
«Господи, почему я такой, – с грустью подумал Зуранов. – Зачем это всё, неясное, не понятное, страшное? В чём же мой грех, перед тобой и людьми?».
– Сила и слабость твоя в том и заключена, что ты живёшь так, как не дано другим,– сказал тихо кто-то невидимый, не добрый и не злой. – Ты не должен быть просто бродягой в двух мирах. Тебе выпало не только карать и миловать,