– Что хочет хан на землях моего повелителя? – громко вопросил печенежский воевода.
– Чтобы твоим повелителем теперь стал я! – насмешливо ответил Илдей. – Твой Итиль стал слеп и беспомощен, он больше не сможет водить за собою воинов. Отныне это буду делать я. Пропусти меня, и я сделаю славного Кончака своей правой рукой.
– Предавший однажды способен предавать всегда!
– Мои кони разорвут любого, если тот хотя бы подумает плохо о своем повелителе.
– Ты приехал, когда хана Итиля постигла беда и он не может вызвать тебя на честный поединок. Разве я после этого могу думать о тебе хорошо? Ты поступаешь, как трус, хан Илдей!!!
Хан зло скрипнул зубами и дернул узду. Горячий арабский скакун затанцевал на месте.
– Твоя смерть будет страшной, дерзкий, – прошипел хан.
– Может, ты сначала сразишься со мною на виду у наших воинов?
– Нет! Ты не хан!! Выставляй своего поединщика!
Ударив жеребца пятками, Илдей ускакал обратно.
Кончак не стал никого вызывать из воев Итиля. Он лишь подъехал к строю и взял свое копье с коротким бунчуком из конского волоса на конце. Вытащил длинную саблю, играющую синевой хорошей закалки, и вернулся к центру разделяющей недругов полосы поля вновь.
Навстречу ему, раздвинув плотные ряды, выехал громадного роста печенег в кожаном доспехе. Круглые железные бляхи прикрывали его грудь, копье было гораздо длиннее, чем у Кончака, круглый щит блестел на левой руке. Презрительно оглядев невысокого противника, гигант издал громкий клич и с места перевел коня в широкий скок. Кончак устремился навстречу.
Расстояние между поединщиками неумолимо и стремительно сокращалось. Когда остались считанные сажени, воевода Итиля отработанным движением подбросил копье вверх, перехватил его для броска и с силой метнул в противника. Тот ловко прикрылся щитом, отбив острие в сторону. Но это заняло хоть и считанные мгновения, но… заняло! Его собственное копье стало уже бесполезно, им нельзя было нанести ответный удар: жало миновало грудь Кончака. Кони стали расходиться один мимо другого, и в этот момент многоопытный воин перехватил саблю в правую руку и рубанул великана по пояснице.
Видели ли вы, как рубят деревья? Громадная сосна, когда нанесен по ее основанию последний удар топора, какой-то миг еще стоит прямо, словно не чувствуя смерти. Потом начинает медленно крениться, заваливаться вбок, все более и более убыстряясь, и наконец с гулким хрустом валится на землю. Кончено!!!
Вот так же пал и поединщик Илдея на виду своих ратных товарищей. Пал безмолвно, как и подобает