Старый викинг вновь послушно кивнул. Князь вдруг улыбнулся и сообщил:
– А я с князем печенежским подружился. Племянником Претича. Говорят, из четырех десятков князей печенежских он самый сильный! Оружием обменялись мы с ним.
– То – большое дело, князь! Со степью воевать трудно, лучше их союзными себе иметь. Княгиня Ольга здорова ли? По-прежнему Русью править будет?
– Боюсь, что мать с кресла княжеского только смерть заставит подняться. Осильнели христиане в Киеве, поддерживают ее своими дружинами.
– На всякую силу всегда можно найти другую силу, князь! Так было, есть и будет! Вот только надо четко понимать: есть ли нужда через кровь переступать? Совет хочу тебе дать: крепи пока свою дружину здесь, набирай новых молодых воев, обучим их бою ратному и пешему. Ведаю я, как хазары, греки, печенеги, касоги, аланы строй держат, многому еще могу научить. Пора, князь, тебе крылья самому расправлять, нечего на мать оглядываться!
Святослав вдруг обнял ратного учителя и прижался щекой к щеке:
– Верно мыслишь, Асмуд! Пора!!
Прошло три дня. Предслава и Владислав отдохнули от долгого пути. Святослав поведал о своей скорой свадьбе, заверив любимую женщину, что привезенная матерью венгерка будет лишь рожать князю сыновей в угоду Ольге и никогда не вытеснит из сердца болгарку. Предслава уже давно приняла языческие обычаи супруга, когда тот, ведомый лишь минутной страстью, мог взять любую понравившуюся ему женщину, чтобы наутро забыть ее, нимало не интересуясь, породило ли его семя новую жизнь или пропало втуне. Любимый всегда возвращался к ней, овладевал женским телом страстно и надолго, словно в первую брачную ночь. Сердце женщины вещало: ЛЮБИТ!! Так отчего же не верить его словам?
Казалось, в княжеском тереме наступила спокойная после Киева жизнь. Предслава чувствовала себя полной хозяйкой, с удовольствием окунулась в непростое хозяйство княжеского двора. Владислав целыми днями играл с детьми боярина Волка, или «волчатами», как любовно звал их отец. Казалось… Какое же зыбкое, однако, это слово!!
О вечернем визите кормилицы к Ведане Святослав был оповещен утром следующего дня. Лицо его окаменело. Он тотчас покинул спальню и первым делом проведал сына. Владислав сладко спал.
– Никого, кроме матери, к княжичу не допускать! – жестко произнес он. – Всех задерживать и сообщать мне. Если заартачатся и попытаются уйти – колоть!!
Гридни опешили. Князь раздельно повторил:
– КОЛОТЬ! Иначе сами на кол сядете!
Кормилица с чашей парного молока и свежеиспеченной мясной кулебякой была третьей, доставленной в палату Святослава. Лицо ее было слегка испуганно.
– Испей и отведай, – коротко приказал князь, пристально глядя дородной бабе в глаза. Приказание было тотчас выполнено без каких-либо колебаний. Утерев губы тыльной стороной кисти, женщина вопросительно глянула на своего хозяина.
– Зачем ночью к ведьме ходила?
– Я…