Итиль глянул на княгиню широко раскрытыми от удивления глазами, перевел взгляд на Святослава и залпом выпил свой кумыс.
Пиршество продлилось далеко за полночь. С восходом солнца решено было выехать на охоту.
Глава 5
Бескрайняя, полная свежести и обильной новой жизни степь дышала пьянящим ароматом молодости. Травы стеной стояли до самого горизонта, скрывая в своих гущах и новорожденных детей, и заботливых родителей, и жаждущего полакомиться свежей плотью, и спасающего свою плоть от растерзания. Орлы и коршуны кружили над зеленым морем и в поднебесье, острым взглядом озирая окрестности. Цветы невиданным буйством красок продолжали дарить сладкие ароматы и привлекать в свои объятия тысячи полосатых тружениц. Степь спешила испить соки еще влажной земли, давая жизнь растениям и животным…
Хан Итиль в этот раз отказался от загонной охоты, свойственной степнякам. Не было широкого кольца загона, когда сотни конных замыкают круг и движутся к его центру, сгоняя под стрелы десятка стоящих на возвышенности охотников все живое. На охоту выехало немногим больше десятка человек, и целью ее явно было более показать свою удаль и умение управлять лошадью, чем заготовить мясо. Всем участникам были выданы стрелы с оперением, окрашенным в разные цвета или подобранным из одного типа перьев. В туле Итиля ало горела охра, у Святослава белели лебяжьи ворсины, Претичу досталось черное одеяние воронов.
Матерый тяжелый дудак ночевал один. Оттого он, видимо, и подпустил коня князя слишком близко, а не начал удирать за сотню-другую метров, как обычно. Святослав сразу увидел шевелящуюся дорожку ковыля и бело-голубоватую спину бегущей со скоростью хорошей лошади птицы. Гикнув, он припустил жеребца, управляя им лишь коленями, сорвал со спины тугой большой лук, спустил тетиву. Белый цветок со свистом устремился к земле и закачался на одном месте. Дудак пал сразу, но еще довольно долго бился в агонии, словно не веря, что его большое пудовое тело вдруг перестало служить своему хозяину. Предслава подскочила к добыче, подняла птицу вверх и торжествующе закричала:
– Э-ге-гей!!! Мой любый первым добыл!!! Кто следующий?!
Лицо Итиля исказила недовольная гримаса. Он завернул коня, подъехал к мужу и жене и насмешливо бросил:
– Добыча женщины! Пусть она ее и ощипает. Мужчина бьет зверя!!
Толкнув горячего жеребца пятками, хан стремительно полетел дальше.
…Матерая самка степного леопарда грелась после ночной охоты и пиршества на краю камышового островка. Два ее детеныша, подобно домашним котятам, резвились рядом, насосавшись жирного молока и вкусив теплого мяса сайги. Они столь увлеклись борьбой и возней, что не услышали предостерегающего рыка матери. Когда же на них пала тень всадника, оторопело замерли на месте.
Итиль метнулся из седла, подобно дикому коту-манулу, завидевшему зайца. Он цепко схватил одного из детенышей, взял за шкирку и поднял над головой, любуясь беспомощным зверенышем. В голове хана билось одно: «Подарю ЕЙ!!! Пусть много лет любуется в своем Киеве степным красавцем и помнит обо мне!!» К