Через холл, как раз напротив, – хозяйская спальня. Дверь также открыта, как и двери в дальнем конце комнаты; сквозь опущенные жалюзи виднеется бассейн.
Эта кровать шире и аккуратнее; откинутое белое покрывало открывает верхнюю простыню веселой цветочной расцветки и белую с золотистым геометрическим узором нижнюю. Две подушки лежат скорее в центре кровати, чем у изголовья, – они словно отделяют сторону, на которой спали, от не используемой. У стены напротив, экраном к кровати, стоит телевизор с двумя изящными шкафчиками по бокам. На верху одного из них виднеется белая плетеная колыбель.
Полицейские осторожно открыли примыкавшие двери: гардеробная, встроенный шкаф, ванная, еще один шкаф. И вновь никаких следов борьбы. Телефонная трубка мирно лежит на аппарате, на ночном столике у кровати. Ничего опрокинутого или небрежно брошенного.
Впрочем, на внутренней стороне левой створки раздвижных дверей обнаружились следы крови: предположительно, кто-то (возможно, опять же женщина на лужайке) бежал сюда, пытаясь спастись.
Выйдя наружу, офицеры были на мгновение ослеплены ярким бликом на поверхности бассейна. Эйзин упоминал гостевой домик за основным зданием. Теперь полицейские заметили это строение – или, скорее, его угол – где-то в шестидесяти футах на юго-восток, за кустами.
Тихо приблизившись к нему, они услыхали первые звуки с момента своего появления на территории усадьбы – собачий лай и мужской голос, произнесший:
– Тс-с, тихо ты.
Вайзенхант двинулся направо, в обход здания. Де Роса повернул налево, чтобы пройти мимо передней его части, Барбридж прикрывал его сзади. Оказавшись на крыльце со стеклянной дверью, закрытой изнутри противомоскитным экраном, Де Роса сумел разглядеть в жилой комнате, на диване, повернутом к двери, юношу лет восемнадцати. На нем были брюки, но никакой рубашки, – и хотя молодой человек вроде не был вооружен, объяснит позднее Де Роса, это не означало, что оружие не лежит у него под рукой.
С криком «Ни с места!» Де Роса пнул входную дверь.
Опешив, юноша поднял взгляд и уперся глазами в наставленное прямо на него оружие: сначала один ствол, а через мгновение – и все три. Кристофер, принадлежащий Альтобелли большой пес веймарской породы, бросился к Вайзенханту и вцепился зубами в ствол его пистолета. Вайзенхант прижал собаку дверью к косяку, пока юноша не отозвал ее, успокоив.
Существует две противоречащие друг другу версии того, что произошло затем.
Юноша, назвавшийся Уильямом Гарретсоном, сторожем, позднее заявит, что офицеры сбили его с ног, заковали в наручники, рывком поставили на ноги и вытащили на газон, где вновь повалили наземь.
Потом Де Росе придется давать показания об аресте Гарретсона:
– Не падал ли он, не оказывался ли на полу, споткнувшись?
– Может, и падал; не помню, спотыкался он или нет.
– Вы приказали