Но, конечно, это было совсем не то, о чем говорил командир. Скорее всего, с возрастом тот стал более трепетно относиться к юношеской мечте, так что она действительно стала казаться ему делом всей его жизни. В противном случае, Рохан должен был признать за ним склонность к мистике – а это было невозможно. Рохан оборвал собственные мысли и перевел разговор в деловое русло.
– Я правильно понимаю, что на меня возлагается какая-то особая задача?
– Правильно. И даже две. Во-первых, я прошу тебя сделать сообщение для экипажа, и совместно решить, как организовать экспедицию самым безопасным способом. Я знаю ребят, они, конечно, загорятся, но мы на обратном пути, а это святое. Все решения только добровольные, риск должен быть сведен к минимуму. И, во-вторых, если мы сможем организовать там какие-то вылазки, руководить ими будешь ты.
Рохан не удержался и громко вздохнул. Речь шла о мечте всей жизни. И командир отдавал ее осуществление в руки Рохана. Эту мысль нужно было переварить. А пока обсудить нечто менее важное.
– Почему я должен сделать сообщение?
– Во-первых, не хочу, чтобы на решение хоть как-то повлияло мое положение. Я командир, мои слова имеют особый вес… Как бы я ни формулировал… Но, это не главное… Как бы объяснить? Я боюсь… боюсь силы собственного желания. Ничего нельзя делать под влиянием желания, даже убеждать других… Особенно убеждать других…
Знаешь, я всегда придерживался правила – если очень сильно чего-то хочешь – потерпи хотя бы день, ночь… Настоящее останется, блажь пройдет. Но у меня нет такой возможности. Это мое желание постоянно со мной. Остается только переложить дело на чужие плечи.
Командир улыбнулся. Рохану вдруг показалось, что тот очень устал. Кажется, в этот разговор было вложено слишком много. «Слишком много души», – подумал Рохан, и удивился, потому что едва ли не впервые ощутил, что это не просто фигура речи.
***
Рохан решил дать себе достаточно времени на подготовку сообщения. Он запросил всю доступную информацию, еще раз познакомился с короткой печальной историей исследования планеты в ее официальной версии, почти полностью написал текст своего выступления, что делал очень редко. Подбирая слова, Рохан, как ему показалось, догадался и еще об одной причине, по которой командир поручил это ему. Командиру нужно было, чтобы сообщение было абсолютно бесстрастным. А если кто-то из экипажа и был способен сделать действительно бесстрастное сообщение, то это был Рохан.
Он был почти напрочь лишен поразительного дара, называемого воображением. Дара, который тянет человека вглубь вещей, заставляет вглядываться в невидимое, улавливать скрытые смыслы. Рохан видел вещи такими, какими видел, такими, какими они должны