Старый пёс вернулся. Не смотрел на неё. Медленно вышел на мостовую, идя к одному из случайных прохожих – и тот, судя по всему, так же заметил его.
Тот ещё фрик, подметила Дарина. Вырядился как на съёмки немецких хроник – да и сам выглядит, как истинный ариец: военная форма, светлые кудри, гордый, довольный. Опустился на колени подле собаки («если он твой, то ты – мудак», – мысленно осадила мужчину студентка), потрепал его за ухом. Потом поднялся, проследовал за своим питомцем, от чего внутри у девушки всё похолодело – они оба слишком, слишком странные. Самое удивительное – их, казалось, никто не заметил. Вообще. Даже Оксана, которая сейчас была слишком озабочена состоянием самой Дарины.
– Там, – тихо произнесла студентка, отвечая на её невысказанный вопрос, дрожащей рукой указывая в направлении странной пары из собаки и её хозяина.
– Там они, – выдавила из себя она.
Женщина бросила взгляд в указанном направлении – заметила солдата. Пса – нет.
– Всё потом расскажу, – собираясь с силами заверила девушка.
Между тем наконец подъехала машина, и можно было отправляться домой. И прогулка накрылась, и весь день к чертям.
«Зато жива, – саркастично ухмыльнулась студентка, упав на заднее сидение, пристроившись в объятиях психологини – наверное, единственного по-настоящему близкого ей человека».
Дома предстоит долгий разговор.
Действие шестое. Мистерия усопших
Места действия: подземелья Карпы; парк; церковь
Действующие лица:
Сильфа (рассказчица)
Извозчик
Актёры мистерии:
Вдова повешенного
Её дети
Жрица мёртвого бога
Город опускается под землю в ожидании ангела с небес. Все ждут Еву-спасительницу, что оградит своего Адама от вестников свыше. Харьков успел зарыться уже достаточно глубоко, даже ангелов не понадобилось. Да и Ева на помощь не спешит. Дети страдают в достаточной мере, чтобы уничтожить мир, но одного их страдания едва ли хватит, чтобы его спасти. Мир был рождён в любви, и лишь она способна исцелить дитя, даровав ему крылья. Но в месте, где под любовью подразумевают сладострастие, рано или поздно начинается смерть.
Всегда хотелось верить, что ад – он страшный, мерзкий, противный – словом, достойное место для наказания за никчёмную жизнь. Но истина оказалась страшней: он такой же, как реальный мир. В своих мыслях, стремлениях, деяниях человек достиг того, что собственными руками смог воплотить ад на земле, без какого-либо божественного вмешательства. И чем больше говна делает человек, тем мрачнее видится ему ад – как надежда на то, что всё ещё может быть хуже.
Нужная станция неумолимо приближалась. По-другому в это место не попасть.
Ад может затянуть. Он чувствует слабости непрошеных гостей и играет на них. Поэтому мне сейчас тяжело.
Станция была пустынной. Но, может, оно и к лучшему. Если