– А вы, почему не пьёте Святослав Георгиевич? – Отвлёкся от своей кружки Эльдар Романович, заметив отрешённый вид Святика.
– Я не тороплюсь… – Вынырнул тот из раздумий, чтоб ответить.
– Вижу, вы задаётесь многими вопросами… Но не переживайте, я, придёт время, всё вам расскажу. Меня заинтересовала ваша жизнь, а точнее – работа.
– Хм… В вашем ли возрасте интересоваться такой писаниной…?
Эльдар Романович приподнял брови с диковатым недоумением.
– Чем это я заслужил…
– Нет,… – перебил старика Святик, – чем это заслужила внимания вашего, такая, страшно даже сказать, литература?
– Ах, вы наверно не в курсе ещё..! – Эльдар Романович провёл по воздуху глазами, отхлебнул чаю. Причмокнул. Качнул рукой. – Позже. Я всё объясню вам позже. И не переживайте, сейчас вас домой отвезёт Виктор.
Густые брови подскочили, чуть ли не до середины лба, поперхнувшись, Виктор закашлялся. Видно, неожиданное задание.
– Да. Я подвезу.
– Не стоит. Я бы сам.
– На чём. Три часа ждать автобуса стоять будете…
Святик решил не спорить.
Милош ковырялся в печенье. Что-то доставал и клал на салфетку. Святик сидел рядом и без труда смог понять происходящее. Трубачу не нравился тмин, но съедал он без остатка само печенье, не взирая на уже пропитанное запахом.
Подростки наминали конфеты, старательно обгоняя друг друга, и навалив гору фантиков. Их не интересовал чай, пили они газировку. Любовь Герасимовна медленно и беззвучно размешивала сахар – выходило у неё всё безмолвно. Рафаэль о чём-то думал, выпивая уже третью кружку. Пастор ел пирожное, запивая зелёным чаем. А художник за спиной Святика доедал вазу с бубликами. Всем было комфортно.
Виктор, точно заторопился, но закончил чаепитие вместе со всеми. Умели всё – подчистую. Стол изобильно накрытый, словно, объела саранча.
Точно минута молчания погрузила кабинет в тишину.
На поверхности вновь появился тот самый загадочный металлический ящик. Что за чёрт?
Эльдар Романович его, открыв, пустил по кругу, только теперь в другом направлении.
Рафаэль достал из ящика скрученную бумажку, и спрятал в карман.
Виктор не принял.
Милош на этот раз аккуратно взял ящик, не тряся