Как выяснилось, на этом параллели нашего времени с 1965 годом не закончились. Патриарх Алексий I (Симанский) отреагировал на письмо крайне жестко и запретил в служении авторов письма:
Мы запретили их в священнослужении до раскаяния и прекращения ими вредной для Церкви деятельности… Попытка отдельных лиц выступить в роли непризванных судей Высшей Церковной Власти и желание их возвести клевету на государственные органы не служит интересам Церкви и имеет целью нарушить благожелательные отношения между государственными органами и нашей Церковью. Клеветнические обвинения в адрес Высшей Церковной Власти могут быть использованы враждебно относящимися к нашей Церкви и Отечеству некоторыми зарубежными кругами во вред Церкви и нашей Родины…[18]
Казалось бы, это история[19]. Но в 2015 году Русская Православная Церковь вновь оказалась в ситуации нового молчания. В публичном пространстве звучит фактически только один голос – это голос патриарха Кирилла. Все остальные преимущественно молчат, не позволяют себе развернутых высказываний – только краткие комментарии по отдельным, всегда очень конкретным поводам.
Это, безусловно, новый стиль. Он ярко иллюстрирует растущее значение иерархической доминанты в жизни Церкви, а точнее – понимание иерархии как единоначалия в лице патриарха.
Молодой епископат – а это почти две сотни сравнительно молодых людей, рукоположенных при патриархе Кирилле, – остается темной лошадкой. За пять – шесть лет своего существования он еще ничего не сказал. Возникает вопрос: почему молодой епископат не говорит – не хочет, или не умеет, или боится? Это молчание – пауза накануне больших перемен или стремление уйти из публичного пространства? По состоянию на конец 2015 года эти вопросы остаются открытыми.
Конечно, есть и исключения. Если говорить о церковном истеблишменте, то здесь исключение составляют, пожалуй, только протоиереи Всеволод Чаплин и – все в меньшей степени – Димитрий Смирнов[20]. Но и они высказываются по-постмодернистски фрагментарно, даже их позицию приходится реконструировать.
В публичном пространстве громче всего звучат не высказывания по существу, а отдельные эпатажные реплики. И, похоже, многих это устраивает. Чаплин продолжает высказываться, начальство продолжает терпеть. Недоумение у православных (в том числе священников и епископов) растет. А в обществе увеличивается раздражение по отношению к Православной Церкви: ну куда эти попы опять лезут? Отношения Церкви и, в частности, современной культуры приобретают все более карикатурный характер.
Например, когда агентство «Интерфакс-религия» ставит заголовок: «Гомосексуализм лишил Элтона Джона творческой энергии, считает протоиерей Всеволод Чаплин, бывший его поклонником», как это следует понимать? До каких именно