– Ну и я женился по любви. Сильная, горячая была у меня любовь.
– Почему тогда жену не научил своему языку?
– Ей-богу, до этого не додумался.
– Потому что об эвенах, об их будущем никогда ты не думал. Твои думы дальше порога твоего дома не выходили.
– Я человек маленький… – Сэмэкэ весь подавлен натиском Отакчана.
– «Маленький, маленький», – Отакчан передразнил друга. Помолчав, добавил: – Жену твою я не упрекаю ни в чем. Она добрая, человечная.
Сэмэкэ сидел молча.
– Владеет она своим якутским языком и научила этому языку твоих детей. Она молодец. А ты, Сэмэкэ, оказался недальновидным человеком.
– Что с меня возьмешь? Сказал же, что я маленький человек.
– Не прикрывайся маленьким человеком. Я ведь сам такой же, как ты, не перерос тебя. В жизни ты устроился лучше, чем я… Ладно, оставим это. Будь другом, налей-ка еще.
Вновь выпили.
– Ты, Сэмэкэ, не подумал о судьбе своих детей. Какие же они эвены? – Отакчан вновь принялся за старое.
– Эвены…
– Нет, не эвены.
– Как не эвены?! Они же мои дети. Или я тоже не эвен?
– Ты-то эвен, а что толку от такого эвена?
– Спасибо хоть на том, что признаешь меня эвеном.
– Не совсем. Настоящий эвен тот, кто близок к оленям, кто знает свой язык. А твои дети пасут оленей? Не пасут. Они знают язык родного отца? Не знают. Тогда скажи, можно ли их считать эвенами?
– Но они мои дети… – Сэмэкэ робко взмолился, подымая перед лицом друга свои тощие руки.
– Ну и что? Твои внуки тоже не будут знать эвенского языка. Это же страшно, это – трагедия! Откуда в таком случае появятся новые эвены? Нет у нас будущего из-за таких, как ты.
– А ты посмотри на себя, Отакчан. Почему у тебя нет семьи, нет детей? – Сэмэкэ пускал в ход свой последний неотразимый довод. – Имел бы своих детей и научил бы их говорить по-эвенски.
Отакчан разом замолкал. Он молча допивал очередную рюмку и неуверенной походкой шел к выходу. Маленького роста, ссутулившийся, он вызывал жалость…
Так они спорили при каждой встрече, почти слово в слово повторяя то, что говорилось раньше. Но дело до ссоры не доходило. Успокоившись, Отакчан сам с собой затевал беседу:
– Раз так вышло, что поделаешь? Разве виноват Сэмэкэ в том, что женился на якутке? Конечно, не виноват. Детей не научил своему языку. Тут, с одной стороны, спору нет, виноват, а с другой, ну жена – якутка, не понимает твоего языка, как тут быть-то бедному Сэмэкэ? Вот в этом-то и вся беда. Но у Сэмэкэ дети. У него продлится род. Это главное. У детей все впереди. Пусть женятся, на ком хотят, лучше, конечно, на своих девках. А если их нет, что бог даст. Только чтоб дети, внуки себя эвенами признавали. Чтобы, когда вырастут, обязательно захотелось понять язык своих предков, узнать, кто они были, как жили, как говорили…