Каждое утро ученицы собирались в самом большом помещении здания, в центре здесь стоял стол мисс Ноулес. Девочки подходили по очереди, чтобы сделать короткий реверанс и пожать руку директрисы. Затем старшие девочки усаживались за парты, а те, кто помладше, занимали скамьи, стоявшие вдоль стен. После общей короткой молитвы младших уводила наконец в класс учительница. Незадолго до обеда школьницы снова собирались в главном классе, и лишь после этого им разрешалось в первый раз после подъема пойти в туалет. Когда называли их имя, следовало говорить, если хотелось в туалет: «Прошу прощения на несколько минут». «Надо было быть внимательной, – вспоминает одна из них, – потому что потом сделать это оказывалось невозможно. А при “несчастном случае” нижнее белье вывешивалось сушиться перед огромным камином на виду у всех. И в довершение нашего унижения мы были вынуждены носить давно вышедшие из моды пышные трусики до колен»[19].
В этом заведении, будто сошедшим со страниц романа Диккенса, дети очень быстро понимали, что им надо закаляться, чтобы «держать удар». «Если вам нездоровилось, вас отправляли полежать на кровать мисс Дамбреллс, в ту комнату, где никто ни к чему не притрагивался после ее смерти, – рассказывает другая ученица. – Излишне говорить, что над нами будто ставили ужасный опыт». Во время занятий девочкам не разрешалась задавать никаких вопросов. «Мисс Ноулес в противном случае с большим удовольствием поиздевалась бы над тем, кто задал вопрос. В то же время, если она нас что-нибудь спрашивала, а мы, к несчастью, неправильно отвечали, она наказывала нас – заставляла вставать на стул, держа руки за головой». Перемена в первой половине дня давала ученицам очень мало времени на отдых. «Нас заставляли постоянно носить резиновые сапоги из-за того, что в траве якобы водились змеи».
Некоторые ученицы со смехом вспоминают «синий костюм» директрисы, «один и тот же изо дня в день, летом и зимой». Другие с гримасой на лице говорят о пытке, которую представлял собой процесс коллективного приема пищи в столовой. «Пища была, как бы это сказать… приготовлена по старинке, причем возмутительной: древняя говядина и вареная морковь, мучнистый пуддинг… Мисс Ноулес требовала, чтобы мы вели себя как уважаемые взрослые люди, приглашенные на шикарный прием. Она повторяла нам, что поданное блюдо надо съедать до конца, каким бы оно ни было. Например, говядину, часто очень жилистую, следовало разрезать на мелкие кусочки, которые мы должны съесть до последнего. Оставить хотя бы один кусочек, по ее мнению, равносильно ужасному хамству. Если вы заявляли, что вам не нравится то или иное блюдо, вам начинали давать двойную порцию этого блюда. И бесполезно пытаться забить вкус этой пищи, запивая ее литрами воды. Это тоже считалось очень плохим воспитанием».
Упрямых, недисциплинированных и рассеянных воспитанниц усаживали за «позорный стол»