– Ладно, я пойду. А ты, если взгрустнется или заскучаешь во дворце – заезжай в гости. Я живу в трактире «Три тополя». Это на правом берегу Сены, в квартале Сен-Мартен-де-Пре.
Глогстер сжал руку Андриэнны. Та повернулась, но спросить разрешения не осмелилась. Знала – Глогстер ни под каким видом не позволит ей навестить друга. Солдат, видимо, это почувствовал, потому хмыкнул.
– Правильно, не забудь спросить позволения мужа! А то он рассердится – еще в угол тебя поставит!
Глогстер невольно схватился за хлыст, но де Моле его опередил. Андриэнна вздрогнула, когда хлыст просвистел над Клопеном и сбил его с ног.
– Щенок! Похоже, придется научить тебя уважению к благородным рыцарям и их женам! – он снова поднял хлыст. Остановил его голос Андриэнны:
– Граф, прошу вас, оставьте его!
Хлыст тут же вернулся назад. Граф де Моле поклонился.
– Как прикажите, мадам. Благодари ее, собачий сын! – он спрятал хлыст и натянул поводья. Клопен поморщился и подошел к лошади, на которой сидела Андриэнна. Красавица протянула ему свою руку. Клопен взял ее, не зная, что с ней делать – пожать, как другу или поцеловать, как знатной даме. В конце-концов сделал и то, и другое – сжал ее белые пальцы, а потом поцеловал, стараясь не замечать возвышавшейся над Андриэнной темной фигуры в доспехах. Человека, которого его душа наотрез отказывалась признавать ее мужем. Мужем Андриэнны. Для Клопена этот человек был чем-то чужеродным. Враждебной силой, оторвавшей Андриэнну от него и установившей над ней власть. Клопен отпустил ее руку и отошел, наблюдая, как Глогстер бережно укутывает ее своим темным плащом. Чтобы согреть, но Клопену казалось – чтобы лишний раз напомнить, что он ее муж и господин.
Юноша сам не знал, почему это ему так не нравится. Он ведь за все эти годы не так часто вспоминал свою подружку детства! А если и вспоминал, то также, как она о нем – как о тени из прошлого, неотъемлемой части воспоминаний о детстве. И теперь он почти с ненавистью смотрел в лицо господина, который отобрал у него частичку воспоминаний. Сейчас он увезет ее с собой и вместе с ней заберет частичку тех вечеров у костра перед часовней, драк с мальчишками, страшных историй, их смеха и болтовни (о воровстве он почему-то сейчас не вспоминал). Но он ЧУЖОЙ! Откуда он взялся в жизни Андриэнны? (Клопен как-то позабыл, что по сути – Андриэнна появилась в жизни этого рыцаря, но если бы и вспомнил, его отношение к Глогстеру это не изменило бы).
– Ну что, до свидания, Андриэнна!
Она мягко улыбнулась.
– А ты как будешь до Парижа добираться? – в голосе женщины послышалась искренняя тревога. Ее друг усмехнулся.
– Я пешком. Это вам, благородным дамам, нужны лошади, а мы, простолюдины, и пешком можем!
Она улыбнулась.
– Ну ладно. Если понадоблюсь – ты знаешь, где меня найти.
Он кивнул.
Глогстер