– Ух, ты!
– А то! – хвастливо задрал нос Лопухин, – Я в этом деле ушлый! Мы ещё, когда на Москве жили, с Микурой чижей ловили. А ещё синиц и щеглов. Но те хуже на корм идут. Их сподручнее на подманку брать.
– Как думаешь, сколько лавочник даст?
– За зелёных пятнистых по сорок копеек давал. А этот вон какой красавец! Меньше, чем за шестьдесят не уступим!
Кадеты пересекли узкий деревянный мост через Мойку, прошли пустующие участки, выделенные под постройку домов, на Большой и Малой Морских улицах. И остановились на Большом лугу переждать, пока какой-то крестьянин перегонял через дорогу стадо овец. Пастух был молод и нерадив; овцы его разбрелись, кто – куда и заполонили дорогу.
И вдруг со стороны Новой Голландии показалась богатая карета с открытым верхом, запряжённая шестёркой коней. С такой роскошью по Петербургу разъезжала только сама императрица.
Горожане, кто был поблизости, остановились, ротозея. Мужчины сняли шляпы. Женщины присели в глубоком поклоне. Возница привстал на козлах и заорал что есть мочи:
– Дорогу давай!
Но, перепуганный пастух ещё сильнее растерялся. Овцы в страхе стали сбиваться в кучу, всё больше запруживая дорогу. Кучер натянул поводья и принялся на все лады костерить овец и их тупоголового пастуха.
Карета остановилась как раз, поравнявшись с кадетами, которые от страха остолбенели. Прямо перед ними возникли две женщины, разодетые в шелка и бриллианты так, что глаза слепило. Одна из них, постарше, высокая и тучная была императрица Анна Иоанновна. Кадеты часто видели её; в течение года государыня уже дважды наведывалась в Академию. Другая – юная и хрупкая – её племянница четырнадцатилетняя Елизавета-Екатерина-Христина, которую императрица недавно окрестила в православную веру, и теперь её следовало именовать Анной Леопольдовной.
Ни для кого был не секрет, что год назад Анна Иоанновна торжественно объявила, что наследование трона оставляет за будущим ребёнком (мальчиком), коего родит из своего чрева её племянница. Императорская воля показалась для всех странной, но придворные послушно присягнули на верность ещё не зачатому младенцу. И отныне на девочку-принцессу Анну —Лизу все смотрели с почтением, как на будущую мать будущего наследника Российского престола.
Кучер продолжал размахивать кнутом и орать на пастуха, переходя на бранные слова. Анна Иоанновна без тени волнения (даже с интересом) наблюдала, как горожане пытаются помочь пастуху согнать овец с дороги. Тем временем племянница повернула голову, встретившись взглядом с Митяем и Иваном. Застенчиво улыбнулась, показав ямочки на щеках. И потянула за рукав императрицу, громко зашептала:
– Тётушка! Взгляните, какой красивый мальчик.
И ткнула пальцем в направлении Голицына. Анна Иоанновна хлопнула её по руке и по-житейски отчитала:
– Посмотрите-ка