Благодаря вечному вращению колеса фортуны значение настоящего сильно возрастает, оно заслоняет собой будущее, которое держится в стороне, и люди не хотят задумываться о чём-то более далёком, чем завтрашний день.
Богатый человек в Соединённых Штатах считает себя обязанным, дабы поддержать свой авторитет, посвящать досуг каким-либо общественным делам. Он считает, что его репутация пострадает, если он будет жить просто в своё удовольствие.
Сколько бы ни восставал человек против власти большинства, он никогда не может полностью избежать его гнёта, а ведь даже в самом классе аристократии, с особым упорством отказывавшейся признавать права национального большинства, складывается своё, узкоклассовое большинство, которое и управляет остальными.
Соединённые Штаты Америки вышли из-под колониальной зависимости Англии всего полвека тому назад; число крупных состояний у них очень мало, а капиталы ещё более редки. На земле тем не менее нет народа, который добился бы столь же стремительного прогресса торговли и промышленности, как американцы.
Однако в Соединённых Штатах я был особенно потрясён не столько чрезвычайной грандиозностью их отдельных промышленных начинаний, сколько бесчисленным множеством мелких предпринимателей.
Предприниматель ничего не требует от рабочего, кроме его труда, а рабочий ничего не ожидает от предпринимателя, кроме зарплаты.
Земельная аристократия минувших веков была обязана по закону или же считала себя морально обязанной приходить на помощь своим подданным, облегчая их бедственное положение. Промышленная аристократия наших дней, напротив, доведя до обнищания и отупения наёмных рабочих, в периоды кризисов предоставляет заботу об их пропитании общественной благотворительности. Говоря в целом, промышленная аристократия, набирающая силу на наших глазах, – одна из самых жестоких аристократий, когда-либо появлявшихся на земле, однако в то же самое время её власть весьма ограниченна и не столь опасна. Тем не менее именно в эту сторону друзья демократии должны постоянно обращать свои настороженные взоры, ибо если устойчивым привилегиям и власти аристократии когда-либо вновь суждено подчинить себе мир, то можно предсказать, что войдут они через эту дверь.
Промышленная аристократия почти никогда не селится в тех заводских посёлках, населением которых она руководит; её цель не в том, чтобы управлять этим населением, а в том, чтобы использовать его рабочую силу.
У аристократических народов бедняк с детства привыкает к мысли о том,