В четверг большой ученый совет единогласно за все проголосовал, партком училища утвердил. Николая поздравляли, хлопали по плечу, а про себя думали: «Да, влип мужик, тащить два таких воза, да еще диссертация! Сломается или нет?»
Николай отказался от ведения семинаров, которые любил больше всего – там билась свежая научная мысль, иногда наивная, но живая. Семен Семенович торжественно передал ключ от кабинета заведующего кафедрой молодому товарищу. В ректорате приготовили удобный кабинет, с современным многоканальным телефоном, новейшим факсом группы 3, по которому время передачи информации сократилось с шести до одной минуты. Развесили новые таблички. Первое время Николай чуть вздрагивал, когда читал свою фамилию на дверях, потом привык и перестал замечать. Он составил гибкий график работы по часам и по минутам: лекции, спецкурс, приемные часы на кафедре по понедельникам и четвергам. Остальные дни – в ректорате, и между делом – диссертация. Но времени катастрофически не хватало, даже если не спать и не есть, а надо еще гладить брюки и стирать. Мудрый Семен Семенович Заболотский предложил нанять домработницу. Николай в ужасе отказался, нет, не из-за денег, их – сколько угодно, просто он не умел пользоваться услугами других людей. Даже в гостиницах и заграничных отелях высокого класса он сам убирал кровать и вытирал пол в ванной комнате, затем аккуратно развешивал полотенце на край ванны. Тогда Семен Семенович изрек:
– Пора жениться.
Николай промолчал. Семен Семенович был для Николая не просто коллегой по работе, а учителем и наставником. В студенческие годы – интересный лектор, в аспирантуре – научный руководитель. В душе – как отец.
У Николая уже несколько лет не было отца. Его похоронили в кофте с изображением Эйфелевой башни. Через год после смерти отца у Сашки случился инфаркт. Его чудом спасли. Николай покупал дорогие лекарства, часто ездил к брату в больницу. Мать, как всегда, была всем недовольна, проклинала Сашку, открыто оскорбляла Кольку. После выписки из больницы Саша долго, несколько месяцев, не выходил из дома, он бросил пить, но продолжал без перерыва курить свою «Приму». Мать все так же, в две смены, утром и вечером, убирала магазин. После утренней смены она в своем закуточке, где хранила швабры и тряпки, доставала заветную бутылочку «беленькой», прямо из горлышка выпивала несколько больших глотков и отправлялась домой спать до вечерней смены. Сашка сидел голодный до позднего вечера, пока мать не принесет из магазина «некондицию», обрезки колбасы и сыра, лопнувшие пакеты молока, кефира, упавший с лотков на пол хлеб, а если повезет, то и сдобные булочки. Такая жизнь заставила Сашку, бледного, похудевшего, выйти на улицу. Он устроился ночным сторожем в тот же продуктовый магазин. Николай предлагал матери сделать в квартире ремонт, обновить мебель, но нарывался на крики, слезы, абсурдные обвинения, что ее, мать, родные сыновья хотят выгнать «из дому». Николай оставил родных в покое, только продолжал перечислять