Забравшись в палатку, я сел у прохода, ожидая ее возвращения. Она плыла на спине и, добравшись до мелководья, остановилась, так как великолепный изгиб задней части ее тела врезался в песок, а глаза и соски смотрели в небо, соблазнительно зазывая к себе. Анна прекрасно понимала, что делает, и это было похоже на подготовленную муку, ибо грудь для меня являлась запретным плодом. Но взамен я получал ее рот, всегда готовый к поцелуям. Я выполз на животе из палатки и добрался до ее губ. Положение наших тел было мало удобно для поцелуя, но зато перед моими глазами возвышались над грудью возбужденные соски. Соблазн поцеловать их был огромен, но непредсказуемость поведения Анны меня сдерживала. Трудно было поверить в то, что ей самой не хотелось этого – уж слишком много было в ней нерастраченной чувственности! У меня возникло чувство, что надо мной ставят какой-то эксперимент по психологии мужчины, помещенного в нестандартные условия.
Вытолкнув языком мой поцелуй, Анна приказала занести ее в палатку и вытянула над головой руки. Взявшись за них, я втащил ее в палатку так, что в воде остались лишь ступни ее ног. Анна с любопытством разглядывала меня, лежа на спине. Я стоял голый перед ней, ожидая дальнейших ее действий. Но она настолько увлеклась изучением некоторых частей моего тела, что, казалось, забыла обо мне. Наконец, она обратилась ко мне:
– Старик, должна признать, что меня заинтересовала твоя мужская штучка. До сих пор я имела возможность во всех подробностях изучать себя, и мне это нравилось. Сейчас появилась возможность также изучить строение мужчины, и если ты мне позволишь, то при удобном случае я займусь этим.
– Я в твоей власти, Анна! Или ты забыла, что от раба не требуется позволения?
Она рассмеялась и, чуть приподнявшись, щелкнула по свисающему кончику. От неожиданности, я отпрянул, что еще больше привело ее в восторг. Затем, поняв, что причинила мне боль, попросила меня встать на колени и нежно поцеловала место удара.
– Надеюсь, теперь он не в обиде на меня? – по-детски, спросила она. – Я уверенна, мы еще с ним подружимся! – и вновь рассмеялась.
– Дай Бог! – ответил я.
– А почему с такой иронией, Старик? Хотя догадываюсь – это из-за уважения к моей девственности. Кстати, я обещала показать ее тебе. Как мне кажется, это фантастическое зрелище.
– Анна, я согласен изучить тебя во всех подробностях, но ты ведь не музейный экспонат, а я не бездушный поклонник искусства. Или ты забыла, что я мужчина или, по крайней мере, живое существо?
– Опять ты беспокоишься о себе! А может, мне это доставляет удовольствие, и я являюсь приверженкой эксгибиционизма? Даже если это так, разве ты не будешь доволен созерцанием меня во всех подробностях?