Я гулял с женой намедни
Вдоль по Невскому проспекту –
Боже! Сколько в магазинах
Либерального эффекту!
От героя нет проходу:
Гарибальди и в газетах,
Гарибальди в дамских шляпах,
Гарибальди на портретах!
Говорит жена: «Не смей ты
Подходить ко мне ни разу,
Если мне гарибальдийки
Не достанешь по заказу!»
Я содрал с бедняги взятку,
Взял оброк я с человека,
Но зато доставил шляпку
Не в разлад с идеей века.
Эта шляпка-гарибальди
Не чета иным банальным:
Эта шляпка и по моде,
И с принципом либеральным!
Но были и другие политики. К примеру, Отто фон Бисмарк[193]. Этот моржеусый одутловатый, полнотелый министр поражал неповоротливую Европу начала 1860-х быстротой мысли, дьявольским хитроумием и какой-то феноменальной работоспособностью. Обыкновенно вкрадчивый, спокойный и тихий, он требовал жесткого подчинения, требовал железа, которым ковал новое государство, и крови, чтобы потопить в ней ослушавшихся его стальной воли. Бисмарк не был щеголем, не разбирался в моде и не имел охоты вникать в тонкости придворного этикета, но его боялись, а страх, как и восторг, вдохновляет во все времена.
Россия, в 1860-е годы откровенно заигрывавшая с Бисмарком перед недовольными очами Франца Иосифа[194], рукоплескала аплодисментами и хвалебными статьями в его адрес, а по паркетам дворцов и усадеб шелестели платья «бисмарк» цвета стали и крови. Тогда же появились костюмы и кофточки, названные в его честь: «Нижняя юбка и пальто сделаны из рубчатого бархата, верхняя юбка – из тафты Бисмарк. Под пальто надевается шелковая рубашка Бисмарк с узкими рукавами. Пальто застегивается косо и образует пуговицами сердцеобразную вставку»[195]. Простудно-шмыгающей фамилией политика нарекли ворсистые шерстяные накидки и вышивку, их украсившую. Была шляпка Бисмарк «из крепа, отделана гирляндой винограда и маленькими кистями из черного бисера, бархатные ленты завязаны под шиньоном, вуаль и шарф из кружева». Были цвета Бисмарк – серовато-желтый, грязно-палевый и тот особый плацевый шинельно-серый – цвет берлинского неба, отраженного в стальном шлеме железного