«…твоя настоящая пара, дорогуша – это не та, которая поможет тебе прикончить чудовище, но та, которая останется с тобой, даже если чудовище – это ты.»
Ж. де Р.
Среда десятого июля не обещала судьбоносных перемен – жизнь городишки с неприметным названием Литтон, текла тихо и размеренно. Заложившие его недоумки не нашли ничего лучшего, чем обосноваться в густо растущем лесу у подножья гор. Отвоевав у природы клочок земли, они построили несколько хибар и немедленно начали плодиться. С тех пор ничего не изменилось – жители городка ни к чему не стремятся и их не волнует, что новый день будет так же уныл, как предыдущий. Бесцветная, буксующая жизнь всех устраивает. В детстве я думал, что это происки злого мага, наложившего на Литтон усыпляющее заклятие. Повзрослев, я понял, что сон наяву – это их естественное состояние. В тот день я стоял у окна и наблюдал за нашим соседом Гарви. Винс работал на заводе в Беллинге в ночную смену и, отоспавшись, выпирался на крыльцо с пивной банкой. Этот ритуал он проделывал каждый будний день. По субботам они, вместе с отцом, ездили на рыбалку, а в воскресенье играли у Картеров в покер «по маленькой». Наблюдая эту бестолковщину, я окончательно решил поскорей вырасти и свалить из Литтона. Найденная на книжной полке книга о жизни в Соединённых Штатах указала мне путь к свободе. Она поведала о больших, разноцветных городах, где каждый день был изменчив и непредсказуем, как узоры в калейдоскопе. Такая жизнь выглядела намного привлекательней Литтонской нудьги и мне отчаянно захотелось стать её частью. Бекки, которую я посвятил в свои планы, полностью их одобрила. Она сидела за столом и, устало сопя, корпела над чтением.
– Дэн, я никогда этому не научусь, – всхлипнула сестра. – Буквы опять исчезли и остались одни закорючки. У меня голова от них болит.
Бекки уже исполнилось девять, но она до сих пор не научилась читать. Считала и писала она с тем же успехом, путая буквы в словах и цифры в примерах. Я считал, что она нарочно валяет дурака, но мама говорила, что Бекки особенная и занималась с ней по самостоятельно составленной программе. Я тоже был нестандартным, однако обучать меня было намного легче. Вчера, восхищённая мама назвала меня «гениальным чудом» и добавила, что я – самый умный мальчик на свете.
– Братишка, прочти, что здесь написано, – попросила Бекки. – Иначе мама опять расстроится, что я ничего не поняла.
Памяти Бекки я откровенно завидовал. Она мгновенно запоминала прочитанное и могла пересказать текст слово в слово. Эта особенность восприятия превратила сестру в страстную поклонницу телевизора. Она пялилась в него часами, а оставшуюся часть дня передавала увиденное мне. Её неизменными фаворитами были шоу с участием кинозвёзд и моделей, и сериалы о богачах. Бекки искренне восхищалась их жизнью, принимая экранные сказки за чистую монету.
– Многие из них родились в такой же глуши, как мы, а потом хлоп – стали богатыми и знаменитыми! – восклицала она. – Чем я хуже них?
Бекки попыталась изобразить подиумную походку, но подвернула ногу и шлёпнулась на пол. Подобное происходило с ней постоянно – она цеплялась за мебель, спотыкалась на ровном месте и ничего не могла удержать в руках. Из-за её неуклюжести, мы всегда гуляли вместе, крепко держась за руки. Поначалу мне это не нравилось, но броская внешность Бекки примирила меня с обязанностями её поводыря. У неё была шапка густых, кудрявых волос, пухлые губы и огромные глаза, повторяющие цвет и форму миндаля. Маленький вздёрнутый нос и круглые щёки пользовались моей особой любовью. Я обожал их кусать и не отказывал себе в этом удовольствии, когда Бекки донимала меня поцелуями. Её сестринские чувства были так сильны, что она слюнявила меня по двадцать раз на дню. Решив, что я нуждаюсь в дневном авансе, Бекки вылезла из-за стола и облизала мою щёку.
– Ну что, прочтёшь? – с придыханием спросила она.
Я не был жлобом, поэтому дважды прочёл ей текст. Бекки сбегала отчитаться маме и, вернувшись, перешла к уроку рисования. Темой сегодняшнего дня она выбрала туфли с красной подошвой и высоченным каблуком.
– Они называются «Лабутены». Купишь мне такие, когда вырастем? – спросила сестра.
Я посмотрел на рисунок и потёр живот. С самого утра в нём поселилась непонятная ледышка. Она холодила внутренности и неприятно их покалывала.
– У тебя в животе бывает холод? – спросил я Бекки.
– Бывает. Но потом, когда что-то случается, проходит.
– Что случается?
– Разное, – Бекки задумчиво потёрла нос. – Помнишь, пару недель назад мы сидели на крыльце и мимо прошёл Тед Робертс? Я тогда почувствовала холод, а на следующий день его машина врезалась в дерево.
– Значит, случится что-то плохое? – насторожился я.
– Необязательно. Перед тем, как Эл выиграл в лотерею, меня тоже холодило. И весь день преследовал запах мяса.
– Может, нам надо купить лотерейный билет?
– Нет, – Бекки сосредоточенно принюхалась. – Мясом у нас не пахнет.
Певучий