Вот полицаи экзекуции
Несут с собой мечи двуручные,
За мной придут, потом помилуют,
Потом опять пошлют карателей…
17 лет по полю минному,
Грехов-то нет, а так – отмыла бы,
Как злато в ситечке старателя.
Ну разве грех – моё прошение,
Мое единственное рвение?
За что просить у вас прощения?
За то, что сырость внутривенная
Вокруг напачкала, нагадила?
Одна моя судьбина тленная,
И вам нежданно и негаданно
Придет ответ о том, что крадено,
О том, что я – военнопленная.
Лижи мои шрамы
Не чующий брака,
Плати за свои неустойки
Лижи мои шрамы
Бездомной собакой,
Что дети нашли на помойке.
Ласкайся котенком,
Пропавший в бараках,
Вину не загладишь нисколько.
Подбитый орлёнок,
Не чующий брака,
Плати за свои неустойки.
Восток окровавлен,
Лучистые змеи
Запрыгнуть хотят на колени.
«Я профи по травле,
Обидеть умею», —
Висит на доске объявлений.
Вот только не вздумай
На мне отыграться:
Иначе лавиной незваной,
Стихией безумной
Сметённый повстанец,
Отправишься в мрак первозданный.
Лижи мои шрамы,
Не чующий брака,
Ты сам нацарапал: «Помилуй!»
Цепляйся за драму
Бездомной собакой,
Что дети
Найдут
На могиле.
Ответ на стихотворение Роберта Рождественского «Тихо летят паутинные нити»
…Я не вернусь. И, наверно, логично —
Хорошего (вкупе с плохим) понемногу.
Смерть-криворучка поймает с поличным —
Никто не успеет прийти на подмогу.
Воздух медовый, и в нём паутина,
Сплетённая будто из солнечной пряжи.
Я не готов к затяжному пути, но
Меня провожают намёки присяжных:
«Жил ты неправильно, жил ты впервые,
До сути земли не дошёл в полной мере,
Так и не понял, играя навылет,
Что всё бездуховное суть эфемерно,
Чем же ты клялся, кому присягал ты,
Вслепую бредя, натыкаясь на ямки?»
Я отвечал: «Мы здесь все делегаты,
Не лучше щенка, что отобран у мамки…
Люди по сути своей любопытны,
Но как же идти? Ведь маршрут неизвестен!
Новые люди всегда следопыты!
Рождён на Земле – в неизведанном месте!
Как поступить – не дают нам инструкций,
И точно не знаешь, как вычислить бестий,
Даже прожив целый ВЕК средь безумцев,
Умру на Земле – в неизведанном месте!
Вот почему все мы ходим вслепую
И все увядаем, как красные маки…
Я заявляю, нет, я протестую:
Людей, как щенков, отбирают у мамки!»
Только не всё в речи этой