– Что?
– Впереди, смотри.
Я взглянул туда, куда он указывал. Перед нами в переулке четверо мужчин окружили прижавшуюся к стене женщину. Женщина выглядела испуганной, но сжимала в руках небольшой нож, поводя им из стороны в сторону, лица мужчин были скрыты, я даже сразу не сообразил, капюшонами ряс Ордена.
– Отдай! – бесстрастно произнёс один из них.
Женщина не ответила, только всхлипнула судорожно.
– Эй, вы! – рявкнул Глас. – А ну-ка оставьте женщину в покое, или вам объяснить, как следует вести себя монахам?
– Проваливай, пока жив! – обернулся один из четверых.
– Что?!
Двое отделились и двинулись к нам, на ходу вытаскивая «воловьи языки»1.
– Надо было проходить мимо, – просипел один и быстро скользнул ко мне.
Пламя я вытаскивать не стал, качнулся в сторону, выбросив ногу, стопа с хрустом врезалась в рёбра монаху, тот, хрюкнув, замешкался, этого оказалось достаточно, чтобы перехватить кисть и воткнуть кинжал ему в живот. Второму Глас рубанул топором по кисти, не останавливаясь, полоснул по бедру и довершил ударом в висок.
Осталось ещё двое. Один почти вплотную подобрался к женщине, сумел отобрать нож и схватить её за горло, женщина хрипела, руки скользили по груди убийцы, я метнул в него кинжал, тот свистнул, но отскочил от рясы, как будто та была заговорённой. Монах обернулся ко мне, небрежным движением воткнул нож женщине в грудь, развернулся, чуть присев, принял боевую стойку. Больше ничего не успел, голова, обмотанная срубленным капюшоном, покатилась по пыли. Четвёртого я заколол в сердце, на отбиве довернув клинок, он осел без звука.
Я кинулся к женщине, она оказалась ещё жива. Красивое лицо исказила гримаса, голубые глаза наполнены мукой.
– Как вас зовут? – спросил я. – У вас есть родственники?
Она посмотрела на меня удивлённо, потом улыбнулась.
– Ты… – прошептала она, – Успел…
– Что? – Похоже, в предсмертном бреду она приняла меня за кого-то из близких. – Что вы говорите?
– Ближе, – прошептала она, – Наклонись, брат.
Я наклонился к самому лицу, она неожиданно сильными пальцами обхватила мою голову и зашептала что-то на незнакомом языке.
– Я… я не понимаю… – пробормотал я.
– Найди их, брат по крови! Найди! Они ждут! Я успела передать… – тихо произнесла она и умерла.
– Кто это был? – хрипло поинтересовался Глас. – Клирики?
– Нет. – ответил я, – У клириков рясы другого цвета. Посмотри, у всех на запястье татуировка – корона и гроздь чеснока.
– И что это значит?
– Не знаю, – ответил я, задумчиво глядя на мёртвую женщину. – Пора уходить.
– Погоди.
Напарник выглядел необычно бледным,