Там, где положено было стоять алтарю Сагора, теперь зияла огромная яма, по краям которой чернели руины сгоревших изб. На дне ямы виднелись останки какого-то сооружения, больше всего походившего на склеп, окруженный невысокой оградой. Стенка склепа оказалась проломлена, в свете солнца видны были уходящие вглубь выкрошившиеся ступени. Сейчас раскоп не пустовал, внизу толпились существа, видеть каких господину Ардени не приходилось ни разу в жизни: ростом с человека, но тоньше, уже в плечах. Всё тело покрыто острыми наростами, как и голова, скрытая под пучками иголок. Нижние конечности также оканчивались пучками игл, врезавшихся в рыхлую землю точно нож на сохе, зато верхние скорее напоминали не руки, а тонкие воронёные клинки с раздвоённым жалом. Сейчас существа частью толпились у спуска под землю, остальная же часть распределилась кругом по дну ямы, оцепив древнее строение.
– Что думаешь? – спросил Ардени, разглядывая толпу.
Парн в ответ заворчал точно медведь. Ожидавший более вразумительного ответа Палач обернулся и удивлённо замер, увидев, как матёрый, битый жизнью десятник, ёжась, сжимает в руке знак Сагора.
– Что не так? – поинтересовался граф.
– Всё не так, – хрипло ответил Парн. – Всё… Отродья проклятые, забери их бездна! Бежать надо, господин граф. Бросать всё и рвать так, чтоб сапоги стёрлись.
– Что ж такого страшного?
– Отродья, – повторил десятник. – Говорю вам, проклятые подземные твари… Я ведь в Фелусе родился, ну, не в самом городе, понятное дело, в предместьях. Так вот, у нас там, знаете, ходами Древних всё пронизано, некоторые даже пользуют старые подземелья, кто под погреб, кто под подвал для вина… Так вот, случилось однажды так, что кто-то по неосторожности пробил ход на нижние этажи подземелий. Соваться туда, понятное дело, не стали, позвали каменщика, заделали пролом, только, видно, чего-то не учли, может, надо было мага вызвать, чтоб наложил на заплатку заклинание. Кто его теперь разберёт? Только вот спустя седмицу из пролома, наплевав на свежую кладку, полезли твари, да такие, что волосы дыбом до сих пор. Большинство, конечно, на свету тут же издохло, но были и такие, которым свет нипочём оказался, вот от них-то и натерпелись мы, сохрани меня Сагор…
– Ближе к делу, – прошипел Ардени.
– А дело-то всё в том, что и такие вот там были, – указал Парн на котлован. – Не поверите, всех на лапшу шинковали, и пар от них валил, когда дождь шёл.
– И как с ними боролись?
– Да никак. Сами издохли через несколько дней, но убить успели столько, что… Светлые боги! Я даже вспоминать боюсь. А потом все поля травой заросли. Поверите ли? Ни одна коса ту траву не брала…
– Выходит, сражаться бесполезно?
– Я бы выбрал бегство, господин, но решаете вы, – дрожащим голосом произнёс Парн.
– Давай подождём, – предложил граф. – Всё равно, пока наш гругаш не подаст знак…
Он не договорил, вглядевшись в дымку. Из «склепа»,