Выезжали затемно, причём, как только ворота лагеря остались позади, к десятку присоединились ещё двадцать всадников, одетых в точно такие же серые плащи и широкополые шяпы. Они проехали вместе около пяти лиг, затем один десяток отправился по кинтарскому тракту в сторону Смора, второй к Хирану, отряд же господина Ардени должен был, избегая наезженных дорог, пройти по предгорьям и выйти к Велине с северо-востока. Хотя король уверил графа, будто бы никто не знает о планах, личный палач короля решил перестраховаться.
Тихо и незаметно проехать всё-таки не удалось. Конечно, можно было бы всё списать на невезение и немилость богов, но господин Ардени начал сильно подозревать, что теософия здесь ни при чём, скорее в ближайшем окружении короля завёлся некто предприимчивый, решивший подзаработать на рассказах о секретных миссиях. Пару вечеров граф убил на сидение возле костра с пером и бумагой, пытаясь выстроить примерный круг подозреваемых, но занятие оказалось абсолютно бесполезным, а исписанный с двух сторон лист и истрепавшееся перо полетели в костёр. Король слишком надеялся на дворянскую честь окруживших его лизоблюдов, совершенно упуская из виду нищету и жадность разбавленной холопами крови. В итоге получалось, что лагерь мог быть просто наводнён предателями, желавшими переметнуться либо под лазурные флаги Велины, либо нацепить плащ с синей волчьей головой – герб барона де Монмара. От таких мыслей становилось тоскливо, поэтому граф отложил размышления до лучших времён, сосредоточившись на предстоящем деле.
Головорезов, кстати, Парн подобрал хоть куда, у каждого за плечами если не кампания, так не меньше трёх десятков охот за врагами Короны. Будь у Ардени такой отряд под Рагосом, ни один из мятежных ублюдков не ушёл бы. Состав, правда, получился пёстрым: Гарт и Мэрол, близнецы-троу – здоровенные, бугристые от мышц, лысые и серокожие, одни из тех немногих представителей нелюдей, что срываются в странствия по свету в поисках счастья; Кайши – низенький, ржаво-рыжий от густо покрывшей тело шерсти, гругаш, с морщинистым лицом и недобрым взглядом, увешанный амулетами, мешочками, берестяными коробочками так, что удивительно было, как он умудряется быстро и бесшумно двигаться и уж тем более взбираться на высоченную, не по росту, лошадь. Но смеяться над Кайши никто не спешил, среди головорезов он слыл неплохим лекарем и ещё лучшим шаманом. Последним нелюдем в отряде был богл Готри, широкий, как будто свитый из просмолённых верёвок тип с угольно-чёрной кожей, на которой огненным переливом змеилась клановая татуировка, с ветвящимися рожками, росшими изо лба, и алыми словно угли глазами. Остальные были людьми – беглый гертамец-каторжник Олли, Трим из Колни, голыми руками