– Нападение на королевских посланников приравнивается к нападению на короля, – чуть отдышавшись, ответил граф. – Отпустите нас, и я лично буду ходатайствовать о том, чтобы вас не казнили, а сослали в один из приграничных монастырей.
Настоятель хохотнул зло, шагнул вперёд и, ухватив графа за подбородок, заглянул в глаза.
«Вот и всё».
Палач почувствовал, как лёгкая ломота в груди всё нарастает, обращаясь жгучей, раздирающей мышцы болью. Захотелось зажмуриться и повалиться на землю, но он, напротив, ещё шире распахнул глаза, стараясь не перекрыть ни одной лазейки для невесомых ручейков зла, струящихся сейчас от его лица по руке настоятеля. Тот, похоже, ничего не почувствовал, спокойно дотронулся до подбородка Ардени и усмехнулся, с превосходством глядя на Палача.
– Вот! – с грустью в голосе произнёс он. – Взгляни, Бертран, к чему приводит гордыня и самоуверенность. Скажите, граф, вы решили уничтожить меня по собственной инициативе, или это всё же просьба короля?
– Не понимаю, о чём вы, – в тон ему ответил Ардени. – Король направил меня к вам с посланием, которое лежало в седельной сумке одной из выпотрошенных Вашими тварями лошадей. Скажите, давно вы начали раскапывать могильники Древних? А ещё советую подумать, как вы будете отвечать за уничтожение целой людской деревни.
Ардени старался говорить бесстрастно, но к концу фразы голос всё же зазвучал зло.
– Только не говорите, уважаемый Ардени, что король узнает обо всём и покарает.
– Бросьте, Скаг, мы с вами прекрасно знаем, что мне не суждено отсюда выбраться. Несмотря на добрые намерения, я оказался по уши в нечистотах, и увидел слишком много.
– О, боги! Разумный дворянин! – настоятель всплеснул руками. – Редкость, в наше время! Но, хватит болтать.
Он вскинул руку. Ардени ничего не почувствовал, а спустя мгновение хватка стискивавших его железных колец ослабла. Граф покачнулся и заметил, насколько удивлённым стало лицо Скама, тот поднёс руку к лицу и начал разглядывать, словно видел впервые, а спустя ещё миг кожа на лбу гаартума лопнула, залив лицо кровью. Настоятель захрипел, упал на колени, Монрэ, мгновенно оказавшийся рядом, с криком подхватил тучное тело учителя.
– Пора сматываться, – прошептал Ардени, и неуклюже перекатился на бок, с трудом поднялся, и, то и дело косясь на скорчившегося у тела гаартума Монрэ, побрёл к свёрткам, среди которых валялся Парн.
– Эй! Рыжий! – тихо позвал Ардени. – Ты жив?
– Жив пока, – откликнулся десятник. – Господин Ардени, ваша светлость, разрежте вы эту треклятую мешковину!
Ардени заозирался в поисках чего-то острого, наткнулся на обломок гриазы и начал остервенело перепиливать волокна. Твари древних, замершие кругом посреди площади, словно умерли,