«Готовить умею, – мысленно перечисляла девочка. – В доме прибраться, дров принести, печь затопить – все могу. Постирать, подушки взбить, матрасы перетрясти… Все-все-все буду делать!»
Она ускорила шаг. Да, надо убедить бабушку! Только не ныть. Они поговорят как взрослые.
Бабушке наверняка тоже невесело оставаться одной!
Возле самой опушки ей показалось, что в кустах кто-то прячется. Ветка качнулась, и трава примята.
– Эй! Кто здесь?
Тишина.
У калитки обернулась. Нет, никого. Показалось…
Бабушка сидела в кресле. При виде внучки она отложила вязание, и грустная улыбка скользнула по ее губам.
Все мысли о «взрослом» разговоре вылетели из девочкиной головы. Она упала перед старухой на колени и горько зарыдала.
– Не нужно плакать, дитя мое. – Голос мягкий, но отчужденный. – Ты уезжаешь не навсегда.
– Б-бабушка… – девочка заикалась от рыданий. – Умоляю, разреши мне остаться!
– Что?
– Пожалуйста! Не прогоняй меня! Я научусь печь такие же пирожки, как мама! А сама ни одного не съем, богом клянусь, пусть у меня рука отвалится, если откушу хоть кусочек!
Ей послышалось, что бабушка назвала имя отчима.
– Она будет с ним счастлива! – всхлипнула девочка. – А я с ними – несчастна! Мое место здесь!
Она подняла заплаканное лицо к старухе.
Но что это? Бабушка улыбается? Смеется над ней, в такую минуту?!
– Не поеду! – выкрикнула девочка отчаянно. – Ни за что! Вы меня не заставите! В трактир наймусь, полы буду мыть… Я… Я…
Она уткнулась в подол и заревела. Кому она нужна в трактире!
Зашуршали юбки, скрипнуло кресло, и теплые руки с силой обняли ее.
– Чш-ш, дитя мое. Вытри слезы и посмотри на меня.
Бабушка встала. Девочка, шмыгая, следила за ней.
– Ты никогда не спрашивала меня про шапочку, – задумчиво сказала старуха.
– Я думала, это что-то вроде оберега. Ты ведь сама связала ее.
– Оберега? – Бабушка усмехнулась. – Пожалуй. Но отныне этот оберег тебе не понадобится.
Девочка недоуменно уставилась на нее.
– Настала пора мне кое-что тебе показать… – сказала старуха и выпрямилась во весь рост.
Лесоруб заметил девчонку еще на поляне. Еще бы не заметить, когда шапка видна издалека. Таскает ее круглый год, и зимой и летом. Говорят, всему виной чокнутая бабка. Пригрозила родной дочери, что лишит наследства, если малышка хоть раз окажется в лесу без этой красной штуковины на голове.
Он следил из-за кустов за девчонкой. Вылитая бабка в молодости! Родная дочь и та меньше похожа на старуху.
Ох и запах из корзины! Не то что живот, челюсть свело от голода, у него ведь с утра крошки во рту не было. А солнце клонится к закату. Если бы не боялся гнева старухи, отобрал бы корзинку у малютки – вот и ужин.
Он дождался, пока девчонка скроется