Теперь Катя ехала одна. Она сидела на водительском сидении, где раньше сидел Даня, держала руль, который он когда-то держал, однако машине, по всей видимости, было всё равно, кто ей управляет, и она ехала, с готовностью подчиняясь неуверенным командам своего водителя. Из-за поворота неожиданно открылся великолепный вид, в прошлый раз укрывшийся от них ввиду тёмного времени суток – дорога резко спускалась к воде, открывая широкую панораму залива, соединение воды и неба, на стыке которых в дымке заходящего солнца плыли корабли – тяжеловесные танкеры и крошечные яхты. Ещё через пару минут дорога ушла под землю и музыка по радио сменилась помехами. Туннель был всё тем же, и Катя вдруг, как наяву, вспомнила ту фотографию. Всё было таким же, желтоватые фонари по стенам и зелёные стрелки под потолком, указывающие направление. Катя неслась по дороге, стараясь не думать о тоннах земли и воды, нависших над её головой. Когда туннель стал подниматься вверх, к поверхности, и по радио начали проступать музыкальные аккорды, у Кати зазвенел телефон. Из легкого потрескивания помех, гомона голосов и эха неразборчивой музыки донёсся голос Лизы, чуть более жизнерадостный, чем обычно.
– Катюха, ты где? Слушай, тут так классно! Стаканы возьми там, в шкафчике. Это я не тебе. Ну что, может, приедешь? У нас всё в самом разгаре! Ты бы развеялась, а?
Катя в ответ промямлила что-то отрицательное и хотела уже было положить трубку, но вдруг, задумавшись, посмотрела вокруг себя. Машина ехала по дамбе, длинному мосту, проложенному по широкому, как море, Финскому заливу. С обеих сторон лежало пространство воды с редкими безжизненными островками, и всё это – и узкая дорога, и машина, и даже сама Катя, сидевшая в ней, – продувалось насквозь бессердечным ветром. Она поняла, что эта стоическая романтика уже осточертела ей, она почувствовала какой-то мертвенный холод, подступающий к самому сердцу, и захотелось тепла, захотелось почувствовать хоть какое-то дуновение жизни, хоть и не принадлежащей ей, а проходящей мимо, но всё же согревающей по пути, обволакивающей дымкой из человеческих голосов и смеха, дарующей малую искру, способную оживить уже коченеющее сердце.
– Ну ладно, как вас найти?
– Значит, так. Квартира находится на Литейном, дом…
Минут через сорок Катя припарковала машину, хоть и кривовато, но теперь хотя бы более уверенно, и поднялась на пятый этаж старого дома с эркерами. В лифте стоял запах грибов, которые кто-то, по всей видимости, сегодня вечером привёз с дачи. И уже здесь был слышен гулкий гомон, доносившийся сквозь столетние перекрытия. Когда двери лифта открылись, на лестничной