Если человек удовлетворяет первичные потребности в пище, одежде, жилье, то должен наступить второй этап – совершенствование душевных потребностей. Если этого не наступает и происходит совершенствование в качестве и количестве первичных потребностей, то в обществе происходит падение нравственности.
Я чувствую печаль, когда не улучшают нравы, не уясняют то, что учат, а зная долг, не могут ему следовать и не способны устранить порок.
Жизнь подчас кладет запрет на самые наши заветные радости, на самые нежные чувства, но мы не можем не мечтать о том, чтобы они были дозволенными. Со всепобеждающим очарованием этих чувств не сравнится ничто – кроме сознания, что мы отреклись от них во имя добродетели.
Добродетель – фундамент всякого дела. Не бывает, чтобы фундамент был неустойчив, а здание простояло долго.
Каждый человек виновен во всем хорошем, чего он не сделал в своей жизни.
Легко совершаются дурные дела, – дела, несущие нам самим несчастья; то же, что благотворно и хорошо для нас, делается только с трудом и усилием.
Тропинка добродетели очень узка, а дорога порока широка и просторна.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Добродетели не даются нам от природы, но и не возникают помимо природы, но мы от природы имеем возможность приобрести их, путем привычек же овладеваем ими в совершенстве. Вообще все, что мы имеем от природы, то мы первоначально получаем лишь в виде возможностей и впоследствии преобразуем их в действительность.
Люди свободные, благородные, образованные, живущие в приличном обществе, уже от природы обладают инстинктом и побуждением, которые толкают их на добродетельные поступки и отвлекают от порока: этот инстинкт называется честью.
Понятие о чести – наиболее сильный стимул нравственности, чем всякие уложения о наказаниях.
Честь нельзя отнять, ее можно потерять.
Честного человека можно преследовать, но не обесчестить.
Благородство и есть душевная основа всякого аристократизма.
Великодушие – это не что иное, как сострадание благородного сердца.
…Цель каждой добродетели в том, чтобы сделать нашу жизнь радостней.
Ничто не доставляет такой радости, как образ добродетелей,