Что дешево обходится, то низко ценится.
Где конец добру, там начало злу, а где конец злу, там начало добру.
Угрызения совести начинаются там, где кончается безнаказанность.
Безнаказанность порождает новые преступления, а кто забывает прошлое – обречен на его повторение…
Во имя достоинства человека, во имя его свободы Достоевский утверждает неизбежность наказания за всякое преступление.
Отсутствие духовной культуры ведет к агрессивности.
Тот, кто не приобрел культурных навыков, – груб.
Гнусность методов неизбежно приводит к гнусности результатов.
Различие между добром и злом не столько в целях, сколько в средствах. Ваши цели говорят о том, к чему вы стремитесь, ваши средства – о том, что вы есть.
Самое святое дело становится кощунством и мерзостью, если ради его торжества прибегают к преступлению.
Никакая цель не высока настолько, чтобы оправдывала недостойные средства для ее достижения.
Ничто на земле не стоит того, чтобы его приобретали ценой человеческой крови.
Человек не родится врагом другому человеку, лишь условия совместного существования вызывают взаимную вражду и столкновения.
Враг – это всегда из области фантазии, это созданный против кого-то стереотип. Дело в том, что при создании стереотипа мы опускаем нашего врага на совсем другой по сравнению с нами уровень. Это, в свою очередь, как раз и разрешает нам воспринимать врага как нечеловека. Созданием врага мы снимаем с себя часть ответственности за любые поступки по отношению к нему.
Не считай врагами людей других народов.
Истинно благочестивые люди умеют ладить с другими и не позволяют вспыхнуть вражде.
Благословенны миротворцы на земле. Люби всех, доверяй избранным, не делай зла никому.
Злополучие, несомненно, великий учитель; но уроки этого учителя стоят очень дорого, так что польза, извлекаемая из них, часто стоит меньше платы за них.
Ханжа – это тот, кто при короле-атеисте стал бы атеистом.
Если люди настолько плохи, обладая религией, кем бы они были без нее?
Если бы Бога не существовало, его следовало бы выдумать.
Религия – это всем понятная философия.
Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет,