Бублики в гуляше, или Повесть о том, как Оля и Слава в Будапеште дом покупали. Мирослав Викторович Круц

квартира, когда мы туда в конце концов попали, оказалась помещением на три огромных смежных комнаты с микроскопической кухней и ванной, которая не знала сантехника уже не меньше полувека. Никакой мебели в комнатах не было, дощатые полы были покрыты пылью, на оклеенных обоями стенах местами виднелись трещины. Потолки были какой-то дворцовой высоты и имели украшения из лепнины по периметру, но что там было налеплено, и в каком оно состоянии снизу толком видно не было. Окна также были под стать потолкам. Сквозь их немытые неизвестно сколько лет стёкла в комнаты прямой наводкой било солнце, и в квартире от этого было жарко, как в крематории. Как этот крематорий с его ненормальной кубатурой обогревается зимой, однако, было не ясно. Привычных нашему глазу радиаторов мы в квартире не увидели, а то, что Степановна назвала «газ-конвэктор» имелось почему-то только в центральной комнате и походило больше на подвешенный на стену чемодан, чем на отопительный прибор.

      – Как ты себя здесь чувствуешь? – спросил я Олю, пока Степановна отвлеклась на телефонный звонок.

      – Как пустыня под белым солнцем, – ответила Оля.

      Что это значит, я не успел выяснить. Ко мне подошла Степановна с телефоном в протянутой руке. На том конце был её муж, тот самый Иштван-Степан. Он, как выяснилось, тоже был агент по недвижимости и мог вполне сносно изъясняться по-английски. Он хотел узнать, нет ли у нас вопросов.

      – Есть, – сказал я. – Сколько лет уже продаётся эта квартира?

      Ответил Иштван не сразу. Некоторое время из телефона доносилось его сопение и шорох бумаг.

      – Почти одиннадцать лет, – сказал он наконец.

      – Понятно, – сказал я.

      Иштван снова посопел.

      – Но знаете, – сказал он, – для восьмого района это неплохой дом.

      – Почему?

      – В нём нет цыган.

      С такого угла на жильё в Будапеште мы до сих пор не смотрели. Цыгане на глаза нам попадались, но возможных соседей мы в них не видели.

      – Спасибо большое, Иштван, – сказал я. – Мы будем иметь это в виду.

      Но ничего мы в виду, конечно, не имели. Просто хотелось вежливо закончить этот просмотр и поскорее выйти на воздух. У Степановны, судя по спокойствию на её лице, иллюзий на наш счёт тоже не было. Мы пожали друг другу руки и разошлись каждый в свою сторону.

      Вечером я получил от Иштвана письмо, где он сообщал, что у них с женой есть и другие квартиры, которые они готовы нам показать, но все они на другой стороне Дуная в Буде. На это письмо я ответил, что спасибо, Иштван, но так как Буду мы совсем не знаем, потому что ещё не успели туда доехать, то не хотели бы напрасно морочить вам голову, однако, как только у нас будет повод для разговора, мы обязательно дадим знать.

      Этот повод мы честно искали весь следующий день. Оля старательно изучала карту Буды и даже зачем-то запомнила высоту некоторых её холмов над уровнем моря. Я в своих блужданиях по географии так высоко не забирался, но по Олиному настрою чувствовал, что Иштван с его Степановной, а вместе с ними