Не далее, как полгода назад Ирина купила новую мебель – диван, стулья и трёхстворчатый шкаф. Заполнив его бельём и одеждой, хозяйка оставила одну из ниш незанятой. Для вещей потенциального мужа. Ира прочитала об этом в одной умной, как ей казалось, книжке под названием «Если я такая замечательная, то почему я до сих пор одна?». В этой синтаксической конструкции её волновали только слова после запятой. А в своей неотразимости сомнений не было. Никаких. По рекомендации авторов книги она и оставила одну полку пустой. Готовой к приёму вещей нового жильца.
Разница в возрасте с Павлом в шесть лет не в её пользу Ирину не смущала, напротив, она гордилась этим. И оберегала молодого избранника от местных алкашей, стучавших в двери по-соседски, по многолетней привычке, чтобы предложить выпить её новому мужику.
– А ну-ка быстро все свалили отсюда! – Ира настежь открывала дверь своего, теперь общего для них с Павлом жилища. – Пашка не Сашка! Он художник, не чета вам, алконавтам. И чтоб я вас здесь больше не видела! Как двину сейчас по физиономии твоей синей!
Забулдыги тихо уползали в свои норы, а Ира гордилась своим счастьем, главным условием которого она считала сытый желудок мужчины. И блины на её маленькой кухоньке в простенке между двумя комнатами – их с Пашкой и дочки – всё не кончались. Привыкший к домашнему уюту, тёплым отношениям матери с отчимом, петров думал, что во всех семьях так, и у него – тоже так. Сам вырос без отца, для него чужой ребёнок – не помеха счастью взрослых.
Сразу после окончания школы девочку переселили в его комнату на восьмом этаже. Общежитие вдруг стало обычным жилым домом, с ордерами на комнаты. И, как сказала Ира, чтобы не потерять право на квадратные метры, Ольгу нужно там прописать как ответственную квартиросъёмщицу. А Павла – в их «двухкомнатную». Сама и занялась этим вопросом. А про дочку сказала, как отрезала:
– Не медаль на шее! Хату ей справили, пусть теперь сама крутится. Будет жить одна – быстрее замуж выйдет. Сдадим в эксплуатацию, туда и дорога! – Родительские обязанности к восемнадцати дочкиным годам мамаша сочла завершёнными.
Петров привык к Ирине, замуж официально она не просилась. Жили, да и жили, ни хорошо, ни плохо – как все. Годы шли, детей общих не появлялось. А Павел не очень-то и задумывался о них в свои тридцать с небольшим лет.
4
– Пашка! Иди сюда, тебя спрашивают! – в дверь мастерской заглянул Володя Калинин, бригадир из цеха.
– Кто там? У меня руки в краске, скажи, пусть заходят, – Петров стоял на коленях лицом к двери, перед ним на полу был расстелен длинный холст, на котором белыми трафаретными буквами художник выводил очередную «агитку» по технике безопасности.
К нему и раньше приходили гонцы от начальства –