– Ну, всё, считай, замётано! Завтра с утра заскочу к тебе в мастерскую, выпиши мне пропуск на вахте, не забудь.
Павел осмотрелся вокруг. Все картины в рамах, висят рядком на стенах, хоть прямо здесь выставку открывай. На полках привычный порядок. Как в гараже у автомобилистов советских времён, когда «Запорожцы» и «Москвичи» требовали постоянного ремонта и все запчасти аккуратно раскладывались по ящикам и стеллажам – для быстрого поиска нужных. Так и у Петрова в мастерской – всё по полочкам.
За неполных тридцать лет, что он здесь провёл, он мог бы теперь с закрытыми глазами, на ощупь, найти мольберт, кисти, мастихины, коробку с красками, банку с белилами, палитру, лак. Всё на своих местах, всё, как всегда. Рисовать только вслепую не смог бы.
«Что за дурацкие мысли? – ругнул сам себя Павел. – Живи и радуйся, смотри на мир широко открытыми глазами!»
Художник сунул телефон в карман брюк и засобирался домой. На ходу выключил свет, запер мастерскую и вышел из цеха. У турникета заводских ворот попросил вахтёра выписать на завтра пропуск для Семибратова и оставить его под стеклом для следующей смены. От проходной до его квартиры – полчаса неспешным шагом. В любую погоду, утром и вечером, он шёл знакомым маршрутом. Сначала вдоль причальной стенки, потом по внутренней заводской дороге, затем по городским улицам.
Совсем недавно, в каком-то ретроспективном показе по телевизору он посмотрел старый советский фильм «Весна на Заречной улице». Главный герой задушевно пел про «заводскую проходную, что в люди вывела меня». Павел подумал тогда: в люди – не в люди, а кусок хлеба на моей проходной всегда был, и даже с маслом иногда.
2
Работу по специальности Павел получил случайно. Отчим, боцман сухогруза, выписывал ведомственную газету «Дальневосточный моряк». В отпуске он прочитывал её в день выхода, доставая по субботам из почтового ящика. А когда был в длительном рейсе, мать складывала еженедельник в стопку на обеденном столе, и та вырастала за полгода толщиной в два тома «Войны и мира». Так, за ужином, и попалось на глаза Павлу объявление: «Ремонтному заводу требуется художник-оформитель. Общежитие предоставляется».
Второе обстоятельство сыграло роль даже большую, чем возможность работать по профессии. Петрову до крайности надоели ежедневные поездки на электричке – сначала в художественную школу, а потом и на занятия в вуз.
Старый дом на пригородной станции Чайка – родовое гнездо Петровых – давал кров уже третьему поколению. Дед, построивший его в пятидесятых годах, имел своё представление о комфорте. Просторный зал с тремя окнами на залив, с массивным круглым столом по центру, который, по его представлению, должен