– Жалко будет, если грохнусь?
– Себя жалко. Затаскают потом по ментам.
– Благодарствую за откровенность. Ты во всем такая?
– Еще не убедился?
– Не до конца.
– Ну, убедишься, скажешь.
– Если доживу.
– А куда денешься? Молодой, все впереди.
– Да и ты еще не совсем старуха.
От услышанного Антонина поперхнулась, негромко спросила:
– Как ты сказал?
– А чего? – широко улыбнулся Артур. – Разве я не прав? Любой молодой фору дашь.
– Ладно, иди, – махнула Савостина. – Но на крышу все-таки не лезь. Я запрещаю.
– Еще раз благодарствую. За заботу. – Артур наклонился, взял влажную и пухлую ее ладонь, поцеловал. – Буду делать как велишь, хозяйка, – и зашагал к рабочим.
Оглянулся, подмигнул, улыбнулся.
…Они не видели, что за происходящим издали наблюдал Михаил. Он стоял за двором кафе в зарослях молодой акации, дышал тяжело и болезненно, не сводил глаз с жены и молодого работника.
Потом развернулся и медленно побрел прочь.
Глубокой ночью тихо и звонко от сверчков. Почти не лаяли во дворах собаки, редко проносились по улице машины, и лишь трасса жила так, словно жизнь на ней не прекращалась.
Михаил сидел на диване, раскачиваясь вперед-назад. Бледный свет луны заливал окно. Тишина в доме пугала.
Михаил поднялся, медленно добрел до двери, вышел в коридор. И там тишина…
Михаил добрался до комнаты жены, дверь была приоткрыта. Осторожно заглянул, увидел полуприкрытое и полуобнаженное тело спящей, мягко зовущее в матовом лунном свете, хотел было поправить покрывало, но решил не будить, двинулся дальше.
Проверил еще одну комнату, вторую; стал подниматься по лестнице на второй этаж.
Дверь, за которой спал Артур, нашел почти сразу. Она тоже была открыта, до слуха доносилось негромкое ровное похрапывание.
Вошел в комнату, сел на стул напротив, некоторое время молча наблюдал за работником. Дотянулся до его плеча, легонько пошевелил.
Артур очнулся от сна почти сразу. Сначала удивленно, не узнавая в полутьме, смотрел на человека, потом резко сел на кровати.
– Кто это?
– Михаил Иванович, – ответил Савостин и вдруг тоненько рассмеялся. – Испугался?
– А то! Чего вы так?
– Не спится.
Артур сел поудобнее.
– А Антонина?
– Она спит. Крепко спит. Тяжелый день был.
– Ну да. Тяжелый, – согласился Артур. – Может, помочь чем надо?
– Мне? – удивился Михаил. – Уже не надо. Полегчало. А вот поговорить охота.
– Ну давайте. – Артур опустил ноги на пол. – Говорите.
Савостин помолчал, глядя на него, потом спросил:
– А ты кто, Артур?
– В каком смысле? – удивился тот.
– Откуда