– Я ж не с кем попало, а с Васей, – мило улыбнулась Люська и протерла журнальный столик уже в тысячный раз.
– С Васей, с Васей… Вот если бы ты училась много… тогда бы думала о более высоких вещах.
– Вон, Игорь Дмитрич много учились, доктором стали… Я , конечно, не его имею в виду, так, к слову пришлось, я хочу сказать… вот учится кто много, в школе там, например, потом в институте или в академии, философию, науки другие всякие-разные, то в конце концов все-равно его жизнь сводится к одному : с кем бы там встретиться… скажем прямо, с кем бы там трахнуться и где бы заработать побольше.
Маргарита поморщилась.
– Трахнуться, – повторила она брезгливо, – слово-то какое… впрочем, Люси, ты, пожалуй, права. Надо вещи называть своими именами. А чего ж прятаться, облагораживать. Ты права, девочка, ха-ха! Хоть и цинично, зато справедливо. Хватит уже протирать несуществующую пыль, садись сюда, поближе, посмотрим что сегодня в новостях брешут.
Просмотрев вечерние телевизионные новости, Ксения в ужасе произнесла:
– Этого не может быть, тебе не показалось, Люсичка, что в кадре несколько раз мелькнула наша Маргарита?
– Я не знаю, Ксения Эммануиловна…
– Надо им позвонить! – Горячо заключила Ветковская и набрала телефонный номер сына.
После пятиминутного пустого ожидания у аппарата, Ксения встала, прошлась по комнате и закурила новую сигарету.
– Вы не волнуйтесь, Ксения Эммануиловна, Маргарита наверняка гуляет с Анечкой.
– В том-то и дело, что…гуляет.
Ксения дозвонилась до сына лишь поздно вечером и, узнав о происшедшем, безжизненно опустилась на диван, спрятала в ладонях лицо.
– Что случилось, мама?! – Трясла ее за плечо Элеонора, – что с тобой?!
Ксения открыла как-то сразу постаревшее лицо, уставилась на дочь «прозревшими» глазами и, раскачиваясь медленно вперед-назад, кивая головой, отчетливо сказала:
– Это карма. Я знала, что все будет если не так, то еще страшнее.
– Что страшнее? Страшнее чего?!
– Эту девочку в семье никто не ждал, а она – эта грешная душа – пришла на Землю для испытаний. Вот они и начались, – размышляла вслух Ксения.
Элеонора, отчаявшись услышать от матери что-то, чтобы прояснило ситуацию, сама бросилась к телефону, набрала номер брата, потом, выслушав его, положила трубку на рычаг и села на стул напротив матери.
– Надо что-то предпринять, – сказала она, – не думаю, что милиция сидит, сложа руки.
– Ты-то чем поможешь, а? – Устало спросила ее мать, – молись, может Бог тебя услышит.
– Услышит, непременно услышит, – уверенно сказала Элеонора, – весь наш владимирский приход молиться за нее станет, – но нам надо листовки расклеить по Киеву. Ты же знаешь – так делают.
– Мы сделаем все, что в наших силах. Но вряд ли что