– Вы меня слушаете?
– Что? – не поняла Гудвин: – Да, продолжайте, пожалуйста. Хотя постойте, вы не знаете, у Лонгмана сохранился материал, по которому он писал эту статью?
– Я бы хотел вам предоставить возможность увидеть материал, который собрал мой покойный друг, но, честно говоря, это может навести людей, работающих в газете на некоторые подозрения, а я бы хотел этого избежать.
– Ничего, я понимаю. Извините, что перебила вас. Продолжайте, пожалуйста.
– В общем, я почти закончил, мисс Гудвин. Статью Виктора пропустили в печать, но без фамилий главных действующих лиц. Через некоторое время этот идиот мне рассказал, что какого-то там заместителя министра финансов отстранили с занимаемой должности, и этому послужила его статья. Он был безумно рад своей победе, но желал вывести на чистую воду тех, кто остался сидеть на своих креслах. Он ведь понимал, что увольнение одного человека служило только лишь для отвода глаз. Поэтому Виктор собирался написать ещё более разоблачительную и убийственную статью, на этот раз, полностью раскрывавшую делишки всех те, кто в ней значился бы. Да… Виктор был готов бороться до конца, лишь бы все ответили за воровство тех денег, которые, как он говорит, предназначались людям. Однако, у него это не вышло… – Уолтер многозначительно посмотрел на Ханну.
– Странно, я не нашла никакой статьи в газетах, выпущенных незадолго до смерти мистера Лонгмана? А Сэдди, его внучка, говорила, что к ней приходили его коллеги, выискивая материал для последней его статьи.
– Это был кто угодно, но не наши коллеги. Хотя бы потому, что люди просто-напросто бояться серьезных проблем, поэтому никто не решился бы вникать в дела Виктора.
– А кто это был, по-вашему, и зачем они навещали Сэдди?
– Вернее всего, что приходившие к Сэдди люди подчищали за Виктором, наверное, искали информацию к его последнему делу, думаю, чтобы её уничтожить. Уж очень он сильно наследил в чьем-то доме. А малютка Сэдди… как она себя чувствует?
– Я видела ее в октябре, она очень страдала… Ей пришлось переехать, чтобы…
– О, я знаю, эти вымышленные долги… Да, не смотрите так удивленно, Виктор никому не был должен. Надо бы ее навестить… – после слов Уолтера, Ханне стало вдруг как-то не по себе. Нотка отвращения возникла в её сердце к этому человеку. Но забыв об этом на время, девушка спросила:
– Из всего следует, что ваш друг не попадал под поезд.
– Видимо, нет; я видел его тело и могу сказать, что после встречи с поездами тело человека не могло так хорошо сохраниться, а он был в целости, хотя сильно покалечен.
– А как же версия о том, что он был пьян? Его внучка, насколько я поняла, даже не знает, что он много пил.
– Она