к животным и какую-то дикую привязанность к вещам. Один раз мне купили негритенка, маленького такого. Моя мама назвала его Дженни. Я с ним спала, ела, не разлучалась ни на минуту. А когда он потерялся, со мной случилось что-то ужасное: я не ела… Это мы с бабкой на Черном море… И только целыми днями плакала. Все советовали меня выпороть. А мама исползала весь детский сад в поисках Дженни и все же нашла. Вообще-то она меня здорово била. Но я нисколько не в обиде на нее за это. Не то что бабка. Эта всегда била с удовольствием каким-то. Помню, время было такое – детей отовсюду воровали. Меня отпустили играть на час, а я проходила до вечера. И вот стою в подъезде соседнего дома и вижу из окна, как бежит моя мама. В своем синеньком платьице. И столько у нее на лице тревоги… Ну тут уж и вспоминать страшно: она на мне даже топталась… Это все, между прочим, моя мама делала. Она изумительно фотографирует. Нет. Мама не любила Черкасова. Изменяла ему, наверное, страшно. А он, в общем-то, благородно поступил – взял ее с ребенком. И еще знаешь?.. Я недавно про это… узнала. Слезы не могу сдержать… Он очень просил мою маму… отдать меня ему… Говорил, что с ним… ребенку будет лучше… В общем… это так благородно, чужого ребенка… Это я с дядей Колей. А это мы с Людой. Знаешь, Танюша, я ей столько про тебя рассказывала. Она мечтает с тобой познакомиться. Га-а-а. Это мы в С. Ведем разбойничью жизнь. У тебя самый грозный вид. Это мы в классе. Вот наша четверка: я, Нинка Сарафанова, Люда Зайцева, Маринка Солдатова. Как мы на этой математике бесились!.. Чуть ли не башками о стенку бились. Ну, Нинка, эта еще что-то соображала. Людке было хорошо, у них с Нинкой вариант был общий. А мы с Маринкой еле выкарабкивались… Это я еду на пузе в спортзале – результат активной игры в волейбол. Знаешь? У меня в школе была вечно идиотская морда. Я принимала самые нелепые позы. Все думали, что я притворяюсь, а во мне просто бушевало детство… Вот мой принц. Помнишь, я тебе писала, что выдумала себе принца. Выбрала мальчишку из класса и заложила в него выдуманные внутренности… Как с кем? Это я с мамой. Последняя фотография, где мы вместе… Бабка!
В комнату заглянула Лидия Николаевна, сморщила нос и замахала руками:
– Фу! Надымили! Ты что это, Танечка, куришь? Ну, Вася придет – он вам задаст!
– Явилась! – прошипела Надя. – Теперь дыши одним с нею воздухом!
Лидия Николаевна позвала ее зачем-то на кухню. Надя вышла, и через минуту в комнату снова заглянула голова Лидии Николаевны. Сделав губами любезную улыбку, она тихо полюбопытствовала:
– Танечка, ты к нам на сколько дней приехала?
– И, не дав мне раскрыть рта, приготовила варианты возможных ответов:
– На два дня? На три?
Я пожала плечами.
– Чего ты там? – крикнула Надежда.
– Я говорю, что комнату надо проветрить! – закричала в ответ Лидия Николаевна.
– Васенька, внучек мой, придет и задохнется здесь!
– Не твое дело, – хрипло сказала Надя, входя в комнату.
Лидия Николаевна, поставив ноги иксом, долго испепеляла взглядом Надину спину.
