Лик из темноты
Я снова бежала, подошвы легких кроссовок постоянно скользили по пропитанным липкой влагой камням. Я падала, но подстёгиваемая раздающимся за спиной шорохом, вскакивала и опять устремлялась вперёд. Уставшие от пройденного пути и непрестанного бега ноги подкашивались. Долго поддерживать этот марафон я была уже не в силах.
Тут что-то зашелестело впотьмах. Раздалось знакомое, свистящее дыхание. Существо, принятое мною вначале за животное, с невероятной силой толкнуло меня в бок, затормозив настолько, что я упала.
– Да что ты, чёрт возьми?! – я направила луч света в сторону, откуда доносилось дыхание и на мгновение выцепила из тьмы облик своего преследователя. Я разразилась пронзительным криком. Он леденящим эхом отозвался из недр пещеры, ввергая меня в ещё большее смятение. Всего лишь мгновение, короткое как вспышка, но я до последнего вздоха буду помнить каждую чёрточку этой мерзости. Фонарь, дрогнув в ослабевшей руке, укатился в сторону. Возвращаться за ним я не стала. Сбивчиво читая молитву, путая слова и целые предложения, я прижалась к скользкой, покрытой зловонным грибком стене и бесцельно куда-то двинулась в кромешной темноте.
Перед глазами застыло скорченное в жуткой гримасе лицо. Похоже, с ним произошло тоже, что и с моими изодранными в клочья нервами – какой-то безумец искромсал его, а затем, перемешав, собрал заново, безобразным пазлом. Отвислые губы были местами разорваны в клочья, как если бы кто-то сшил их проволокой, а затем зверски сорвал её. Верхнюю часть лица закрывали скрещенные в пальцах руки с ободранными в кровь, треснутыми ногтями. Глаз под ними было не видно, но сквозь корявые пальцы просачивалась чёрная как смола жидкость, казалось, разомкни оно их, и потекут протухшие мозги. Именно протухшие, ибо, исходящий смрад, с примесью серы, не оставлял никаких в этом сомнений.
Я пыталась свыкнуться с мыслью о неизбежной смерти, крепко зажмурилась, беззащитная перед неизбежностью, но чудовище не спешило нападать. Оно, приблизившись вплотную, возбуждённо обнюхивало, опаляя горячим зловонием. Впотьмах я не могла различить даже его очертаний, но каждой своей порой чувствовала его дыхание. Оно колыхало мои волосы, разбегаясь лихорадочными мурашками по позвоночнику. Оголённых плеч коснулся широкий, отвратительно шершавый язык, он неспешно двинулся к ключице и смачно причмокнув, оторвался лишь у самого основания шеи. С противным звуком, на кожу мне шлёпнулась вязкая капля. Его слюна.
Сдерживая подступающую тошноту, я поднялась и продолжила плестись в неизвестность. В затылок мне чавкало и сопело это творение серийного маньяка. Казалось бы, куда уже хуже, но в голове снова стали раздаваться стоны, сумасшедший смех и мольбы о помощи. Среди всей невообразимой какофонии звуков, чуть громче остальных выделялся Её хрустальный голос: «Поклянись привести хоть кого-нибудь, и ты свободна! Я голодна…».
Я споткнулась,