– Забыл, – бросил я, – напомни, как тебя кличут?
Бородатый на миг застыл, остальные на палубе, кто прислушивался, тоже притихли.
– Моржук. Зачем тебе?
– Чтоб больше не забыть.
Тишина установилась такая, что плеск мелких волн о борт превратился из фона в главную мелодию.
Моржук отпрянул. Как оказалось, уступил место подошедшему капитану.
– Чапа, ты не прав, – резко сказал Урван. – Здесь каждый зависит от каждого. Если один перестанет доверять спину другому, заработок на этом кончится.
Заработок. Так они воспринимают грабеж, насилие, убийства и пленение в рабство. Рад, если он кончится. Все для этого сделаю. Спасибо за идею.
– Моржук, ты тоже неправ, – продолжил Урван. – Если девчонка надорвется и окочурится, тот же горшок за больным кто носить будет, ты?
– Найдется, кому, полные чердаки лишних ртов везем, – пробурчал Моржук, а я в очередной раз напомнил себе: чердаки, не трюмы. Не забывать.
– Сегодня – рты, а завтра – деньги, – возразили ему с разных сторон.
– И сегодня не только рты, но и ноги. – Капитан махнул безухой головой в сторону берега.
– И ночью не только, – гоготнул кто-то.
– Объявите друг другу, что без претензий, и хватит об этом. – Урван сложил руки на груди, на лице застыло выжидающее выражение.
– Без претензий, – послушно буркнул Моржук.
Видимо, от меня ждут того же.
– Без претензий, – сообщил я из трюма.
– Отлично. – С чувством выполненного долга Урван удалился.
Он успел сделать лишь пару шагов, когда от Моржука глухо прилетело:
– Тогда есть претензия к капитану.
Плеск воды снова начал солировать. Команда словно испарилась или обратилась в бесплотные образы, а дышала не через шумные носы, а напрямую кожей.
– Говори, – донесся голос невидимого сейчас Урвана.
– Мы все равны, так?
Хорошо начал. Работает на публику. Вслух правоту никто не подтвердил, но внутри все сразу приняли сторону говорившего.
– Почему одному такое предпочтение? – продолжил Моржук. – Если девка нравится, пусть выкупает, и дело с концом.
– А если б заболел ты? – бросил кто-то.
– Я болел, мне живой грелки не давали.
– Ты не просил, – засмеялись на палубе.
– Короче, я сказал.
Ушкурники замерли в ожидании ответа капитана.
Плечо, в которое впились пальцы Любославы, ныло, девушка пыталась вжаться в меня, спрятаться, другой защиты у нее не было. Я обнял и крепко прижал к груди.
– Не бойся, – шепнул в ухо. – В обиду не дам.
– Мне все равно, главное – ребеночка…
Всхлипы едва не помешали услышать капитанскую речь. Пришлось превратить объятия в захлопнувшийся капкан.
– У каждого имеется доля в добыче, добычи