Загадочный, светлый, где мило и сухо,
Где ангел хранит урожай.
«Катарсис вас настигнет непременно…»
Катарсис вас настигнет непременно.
Возможно, не сегодня, точно – завтра.
Искусство, как известно, не мгновенно,
Достойно слова, чувства и азарта.
«На небе прессуется влага…»
На небе прессуется влага
В последний сегодня туман.
Что деньги – простая бумага
Сказал мне орел-дельтаплан,
Он влагу, наверное, видел,
И знает орел, почему,
Меня пулеметчик обидел —
Все видно на небе ему —
Меня пулеметчик обидеть
Совсем, дурачок, не хотел,
Он просто подкрался, как Припять,
И вынул нам души из тел…
На небе прессуется влага
В последний сегодня туман.
Что деньги – лишь просто бумага
Сказал мне орел-дельтаплан.
«Заверни меня в труп газеты…»
Заверни меня в труп газеты,
Словно свежую тушу рыбешки.
Не нужны мне твои советы —
На душе не скребутся ни кошки,
Ни пантеры, ни псы, ни мыши,
Да и, знаешь, душа – лишь воронка.
Будь, пожалуйста, каплю тише —
Пожалей, дорогая, подонка,
Выйди ночью гулять по полю,
Проводи уходящую зиму…
О себе не пекусь я вволю —
В голове у тебя быстро сгину…
«Я сидел в седле и седел…»
Я сидел в седле и седел
Ненавидел множество дел
Доходил до предельной черты
Рисовал буцефала черты
Но приходит всему придел
И смешон придела удел
Точки скобки дефисы черты
Так похожи на жизни хребты
«Вдруг лопнул трест листвы, зима настала…»
Вдруг лопнул трест листвы, зима настала,
Озябли поезда, замерзли руки,
И с треском ожидание разлуки
Бессменным возвращением предстало…
Прикинься мясом, стань частицей сала,
Любовью, источающею звуки,
Слепи себя при помощи лекала,
Ты не уйдешь в обличье грязной суки,
Ты будешь пылью, ржавчиной металла,
Бесспорной красотой среди
зимовья скуки…
«На небесах по-птичьи безобразно…»
На небесах по-птичьи безобразно,
Не образно – все сыро и темно.
В потоке несусветного маразма
Бледнеет покрасневшее чело,
Тускнеет шелк, пестрят ночные своды,
Играет в орлы́ белый самолет,
Летуче растворяются, как воды
Ведерца крови… Ока не сомкнет
Слезливый градовой в порыве веры.
Иконы несусветно далеки —
Но все равно: «Ни в чем не знавших меры, —
Он молит – Богородице, спаси…»