Но для особо упорных были не только зуботычины, волокуши и автоматные очереди. Были еще и карцеры.
В карцере человек должен был или умереть, или выйти из него инвалидом. Изобретательность в этом деле лагерного начальства или особых «умельцев» поражает воображение.
Вот один из них: «Сырая грязная дыра в стене, где было холодно и абсолютно темно. Заключенный сидел в нижнем белье, получая один раз в день хлеб и воду. [186].
Вот карцер, описанный Шаламовым: карцер был вырублен в скале, в вечной мерзлоте: достаточно было в нем переночевать – и умереть, простыть досмерти. Обычно в эту камеру бросали обессиленных зэков доходяг в нижнем белье – на верную мучительную гибель. Хотя кто знает, что легче – замерзнуть в одну ночь или медленно доходить в забое.
Все лагеря имели карцеры, и почти все они обрекали человека на гибель. Это бывали ямы с ледяной водой или с нечистотами. Иногда человека просто раздевали догола и оставляли на ночь в тайге на съедение комарам или оставляли на морозе.
При повторном отказе выйти на работу – расстреливали. Они работали на 50-градусном морозе, в пургу. На марше в пургу колонну обвязывали веревкой. Любой протест – расстрел.
Вот некоторые штрихи к картине, как оскудевает, звереет душа человеческая в колымском аду.
Варлам Шаламов, журналист, писатель попал в ГУЛАГ за то, что назвал Ивана Бунина русским классиком. Он прошел там уже многие круги ада, когда ему улыбнулась арестантская удача: волею случая ему предоставилась возможность учиться на зэка-фельдшера (обычно такое счастье выпадает лишь «бытовикам»). Это было (и стало) его спасением.
«Кости мои ныли, раны-язвы не хотели затягиваться. А самое главное, я не знал, смогу ли я учиться. Может быть, рубцы в моем мозгу, нанесенные голодом, холодом, побоями и тычками – навечны, и я до конца жизни обречен лишь рычать, как зверь, над лагерной миской – и думать только о лагерном. Но рискнуть стоило – столько-то клеток сохранилось в моем мозгу, чтобы принять это решение.» [187].
Он сдал экзамены – ему помогли люди, которые встречались даже в этом аду. Он стал фельдшером. Он дал себе слово выжить, чтобы описать этот ад.
Шаламов описывает блатной мир, как нечто ирреальное, трудно вообразимое, но существующее рядом с нами. Он называет его «подземным» миром. Подземный мир – это ад, царство дьявола, царство чего-то «обратного», противоположного, противного тому человеческому, что есть в нем от Бога.
Со дня большевистского переворота 25 октября 1917 года большевики вскармливали уголовный мир, плодили подонков, грабителей и головорезов в мерзостях братоубийственной гражданской войны, вооружая их лозунгами «Грабь награбленное!», «Кто был никем, тот станет всем!», «Бей, круши!» и т. п.. Красная Армия укомплектовывалась прежде всего этими элементами, многие из них