Запись кассеты остановилась.
Священник, обхватив голову обеими руками, ещё раз переживал свои душевные муки, когда Инну забирала милиция. Она тогда билась, словно раненая птица, и тянулась к нему, громко вопрошая: «Игорёчек, муж мой, где наша доченька, где Станислава?!»
А что он мог поделать? Он даже не нашёл ответа для успокоения боли души её.
Отец Павел поднял взгляд на образ святого и упал на колени от душевной немощности своей.
Прошло два месяца.
Сергей Викторович с неудовлетворённой гримасой перелистывал газету о спорте, тихо бормоча футбольную речёвку. В дверь его кабинета робко постучались. Отложив газету и поправив очки, он громко произнёс: «Ну, постучались, так входите!» На секунду от изумления он резко привстал.
В кабинет вошёл отец Павел, держа на руках годовалого ребёнка.
– Добрый вам день, Сергей Викторович.
– Вы? А, собственно, чем обязан?
– Я пришёл забрать Инну.
– Подождите. А откуда у вас ребёнок?
Малыш с интересом разглядывал врача.
– Удочерил. Я могу увидеть Инну?
– Молодой человек, вы с ума… В смысле – я хотел спросить, зачем вам всё это?
Отец Павел прижал ребёнка к груди и, улыбнувшись, лишь ответил:
– На всё воля Божья.
– Нет, я не могу вот так с вами и дитём пойти к ней. Реакция может быть неадекватной. Она же больна, тем более, никого не узнаёт.
– И всё же, я прошу вас. Ответственность будет полностью на мне.
– Хорошо, но если что будет не так, то извините, – вставая, предупредил врач.
По коридору шёл священник с ребёнком в окружении двух дюжих санитаров, а впереди Сергей Викторович с медицинской сестрой.
– Если что, Ларочка, колите немедля, – шёпотом промолвил ей врач.
Дверь палаты отворилась.
– Отойдите в сторону, я вас прошу, – тихо произнёс отец Павел санитарам.
Инна, сидевшая у окна, медленно повернула голову. Она с минуту смотрела на ребёнка и священника. Девочка повернула головку и, взглянув на чужую седеющую женщину, улыбнулась, потянула ручки к ней и громко воскликнула: «Ма!»
По щекам Инны побежали слёзы, улыбка озарила её доселе бледное безжизненное лицо, пустые глаза вспыхнули радостью.
Слава Богу, дождалась.
ЕЁ СЕМЬЯ
Я сел в глубокое большое кресло и морально подготовил себя к долгому и подробному повествованию, к которому обычно склоны пожилые люди.
Полина Эдуардовна в задумчивости, со слабой улыбкой на лице, посмотрела в окно, а затем, сев напротив меня, кивнула, будто подбадривая, и начала с таинственностью в голосе повествовать.
– Ну что ж, пожалуй, начну. Итак, всё случилось обыденным утром. Наш многоквартирный дом шумно раскачивался