Какое-то время ничего не происходило, но я чувствовал, как что-то нечеловеческое смотрит на меня, изнурительно долго. Затем оно удалилось, оставив душу покрытую инеем.
Последующие дни меня не покидала мысль о побеге. Не проходило и часа, чтобы я не планировал удрать. Но всякий раз приходил к выводу, что не смогу предать Кру. Разве бросают того, кто поверил в тебя? Кроме того, спасаться-то некуда – джунгли и были местом, куда я убежал.
Давление прошлого испытывает тот, кто слишком серьезно себя воспринимает. Фразы мастера были окутаны метафизической дымкой и с трудом влезали в мою треугольную голову. Между тем, внутренний посыл всегда чувствовался, вдохновляя на битву.
Время от времени я задавался вопросом, что привело меня в этот ад.
Еще недавно я стоял на маленькой, но оживленной улице Бангкока. Смотрел с моста на коричневую воду, дурно пахнущую, и, наверняка, полную пиявок. Вдоль берега скопился слой мусора. В душе сосало – я был обескровлен и мертв.
Вдруг из воды вынырнула узкая чешуйчатая морда. Она двинулась к берегу, при этом тела не было видно, и казалось, что морда плавает сама по себе. Вскоре на сушу выползло хвостатое существо, перебирая мокрыми лапами. Размером оно было с крокодила, только шея узкая, а морда вытянутая, как у муравьеда. Рептилия повернула голову боком, глядя на меня одним глазом. Из закрытой пасти выскользнул узкий, как змея, язык – черный и раздвоенный на конце. Стало не по себе. Я перегнулся через перила, и меня стошнило. Воздуха не хватало. Слезы обволокли глаза, а из открытого рта тянулись слюни.
В этот момент тонкая рука протянула салфетку. Подняв глаза, я увидел размытый силуэт в белом.
– В тебе плачет маленький мальчик, – послышался голос.
Я испытал раздражение, что посторонний человек позволяет себе подобные утверждения, и демонстративно не взял салфетку. Между тем, прозвучавшие слова воззвали к чему-то очень чувствительному глубоко внутри меня, побудив заговорить:
– Я потерял все, – еле сдерживаясь, чтобы не захныкать.
– Еще нет, – прозвучал ответ. – Ведь ты по-прежнему цепляешься за что-то.
Мне захотелось возразить, но язык не слушался. Окончательно расклеившись, я мямлил словно беззубый. Пока снова не поймал на себе тот глубокий взгляд – азиатские глаза терпеливо изучали дурачка-иностранца. Мне стало стыдно за свое поведение, я выхватил салфетку и отвернулся, судорожно обтирая горящие щеки.
– Ты запутан, – мягко коснувшись моего плеча. – Тебя надо распутать.
Я стоял, не решаясь повернуться, уставившись на мутную жижу цвета гнилой древесины.
– Помоги, – сказал я, не в состоянии поверить, что произношу это.
Ящерица на другом берегу рванулась с места и, заскользив брюхом, скрылась в воде. Тогда я еще не знал, что в канавах и канализации Бангкока обитают сотни гигантских варанов.
Стою на полусогнутой