– Да, помню, – сказал он нахмурившись. – Пойдём. Нам нужно ещё принести дров и приготовить ужин. Ты, наверное, очень проголодалась.
– Нет-нет, Томас, – замотала головой девушка. – Мы можем поесть позже. Этот человек машет нам! Должно быть, он узнал нас!
И Доротеа потянула своего спутника за подол рукава.
– Мне эта затея совсем не нравится, – признался Томас. – Давай сделаем вид, что не узнали его и просто уйдём.
– Я прошу тебя, не будь таким злым! Этот человек был с нами очень даже учтив. К тому же, мы только поприветствуем его и сразу уйдём. Ну, что в этом плохого?
Томас уже было собирался возразить, но Доротеа сделала шаг вперёд. И он сдался:
– Хорошо. Но только одно приветствие, затем мы уходим.
Когда молодые люди подошли к карете, человек в одежде вельможи широко улыбнулся.
– А вот и вы, мои старые знакомые! Мы снова встретились! – И он поднёс свою правую руку к груди, туда, где было сердце – и этот добрый жест пришёлся Доротее по душе. – Меня зовут Латиф из Висалы. Позвольте доставить вас в своей карете туда, куда пожелаете!
Араб почтительно склонил голову.
«Какие странные у него манеры, – подумал Томас. – Явно богаче нас, а приветствует так, будто это мы богаче него».
– Мы очень признательны за приглашение, сеньор, – сказал Томас холодно, – но не можем принять его, по крайней мере, не сегодня.
Юноша заметил, как быстро сошла улыбка с лица его спутницы, когда она услышала эти слова.
«Она никогда не простит меня, – решил он. – Но когда-нибудь поймёт, что я отклонил приглашение ради её же блага».
– Я принимаю отказ со всей учтивостью, – сказал араб неизменно спокойным голосом. – Если когда-нибудь вы захотите посетить меня, вы легко найдёте дорогу, если спросите у горожан, где живёт Латиф из Висалы. А теперь, желаю вам сеньорита, и вам сеньор, всего хорошего!
Вельможа развернулся и быстро зашагал по направлению к карете. Молодой слуга, тоже араб по происхождению, распахнул перед своим хозяином двери экипажа и помог ему взобраться внутрь.
– Я никогда тебе этого не прощу! – сказала рассерженно Доротеа, когда карета удалилась.
– Я сделал это для тебя…
– Ты сделал это для себя, и только! Ты решил, что раз этот человек тебе не нравится, ты можешь и меня лишить всякого удовольствия покататься.
– Это не так.
– Это так! – воскликнула она горестно.
– Я хотел защитить тебя, – пытался оправдаться Томас, но Доротеа не слушала его.
– Нет! Ты хотел защитить себя, только себя! Боишься, что я оставлю тебя ради другого? Уеду от тебя в какой-нибудь позолоченной карете? Разве не этого ты боишься?
И Доротеа испытывающе посмотрела на него. Томас молчал, уголки его губ на мгновение дрогнули; в глазах читалась растерянность, а потом в них появилась такая грусть, которую Доротеа никогда раньше не видела. И вот