Чтобы князя Владимира оповестить.
А Григорий остался обоим помочь…
Много всяких историй рассказывал нам,
Мне и брату, отец мой про эту войну.
Уж теперь сразу все и припомнить нельзя… –
Так рассказ свой закончил кузнец Тихомир.
Он шагал, не снимая свой дивный доспех,
Только шлем нёс в руке. И доспех кузнеца
При ходьбе издавал металлический звук.
– Да, история русской великой земли
Вечной славной гремит, – тут Варнава сказал. –
Много подвигов славных свершает народ.
Сколько подвигов он и ещё совершит,
Прежде, чем обретёт на земле благодать…
– Обретёт ли? – спросил у него Тихомир.
– Если нет, – не напрасно ли всё на земле?
Если нет, то за что же твой дед воевал?
Нет, не зря столько горьких страданий и войн
Претерпел наш народ… – Тут Макарий сказал:
– Я, друзья, полагаю, что прежде того
Надо веру одну утвердить на земле,
Христианскую веру. Как будет народ
Всюду в вере одной, будет жить он с Христом,
То не будет и войн. А до той уж поры
Надо веру нести всем народам земли…
– За московский престол теперь бьются князья, –
Вставил тут Тихомир. – Хоть и веры одной,
А друг друга нисколько они не щадят.
– Их татары смущают, – Макарий сказал. –
Подкупают, хотят посадить своего…
И князья забывают о вере в Христа,
Если деньги и власть затмевают умы…
– Власть сладка… трудно выдержать, – Тихон сказал.
Так они шли и шли, да беседы вели,
Чтобы путь был не скучен. А солнце уже
Стало путаться в кронах, садясь на ночлег.
Тени стали длиннее, темнее, страшней;
Пенье птиц всё редело в высоких ветвях;
Лес как будто сжимался, чернел и смолкал.
6. Отчаянный налёт
Вдруг из тёмных кустов, от высокой сосны,
Отделилась фигура. Один человек
Вышел тихо навстречу и встал на пути.
В светло-серой рубахе на выпуск, в портах;
За широкий кушак был засунут топор;
Сам почти в три аршина, с лохматой башкой,
С бородой, доходящей почти до пупа.
Был он в сумерках страшен. Глядит, словно зверь,
И монахам, что шли впереди, говорит:
– Мир вам, добрые люди! Несёте чего?
– Здравствуй, мил человек, – за монахов сказал
Тихомир. – Для тебя ничего не несём.
Ты ступал бы себе…
– Ты, я вижу, храбрец. –
Отвечал борода. – Только храбрость – не всё!
Да и я не один, чтоб на вас нападать.
Эй, ребятки! – сказал он, – пора уж и вам
Показать себя путникам добрым, чтоб им
Было ясно, что Ворон не любит шутить. –
Показались тут трое лихих молодцов
Из укрытий своих и к тропе подошли.
Топоры, да ножи, да дубины в руках.
– Нет у нас ничего, – Тихон мирно сказал. –
Лишь